Приручить и обезвредить

Лин Витта

Чувство такое, что ты вроде и поел, и сыт, но было так невкусно, что хочется «переесть» сначала. Так и тело насмехается, как будто спрашивает: кого ты обманываешь? Вибратор с классным мужиком-то не сравнивай!

Так, всё, на сегодня хватит! Укрываюсь одеялом и засыпаю. Бессонная ночь, стресс сказываются.

Просыпаюсь я рано утром, только-только начинает светать. Просыпаюсь от собственных ощущений. Я вся вспотела, тяжело дышу. Приснится же такое! Да я возбуждена!

Со стоном закрываю лицо второй подушкой. Мне снилось, что мы закончили начатое

на кухонном столе. Снилось, как спецназовец меня ласкал, целовал, сжимал грудь. Рефлекторно сжимаю грудь рукой. Соски так и ноют, требуя ласки.

Встаю, иду на кухню. Попью водички, успокоюсь и продолжу спать, да! Это просто эмоциональные переживания так сказываются!

И мне правда удаётся уснуть и проспать до самого будильника. Голова ясная, а вот тело ломит, как будто я в напряжении несколько часов пролежала или тренировалась.

Новый день начинаю с контрастного душа, чтобы вернуть телу нормальную чувствительность. Кофе с молоком, омлет, и – за работу.

К обеду вспоминаю про машину. Лёша вчера говорил, что сам ей займётся, но с учётом того, как мы вчера расстались, думаю, маловероятно, что сегодня он будет возиться с моими проблемами. На самом деле, он ведь и так неслабо помог, ну а дальше сама, в конце концов, я взрослая.

Звоню в ГИБДД, чтобы узнать где забирать авто. Ещё же штрафстоянку оплачивать! Дорого же мне обошлась одна пощёчина. Меня по-прежнему трясёт от несправедливости происходящего. Признаю вину только за аварию. Вспоминаю этого Булочкина, и такая злость берёт. А теперь ещё и внезапно выясняется, что машину забрали на эвакуаторе.

Неужели Алексей всё-таки занялся моим авто. Приятно и непонятно. Надо бы позвонить, но что сказать. Извиниться? Так не за что. Поблагодарить? Надо. Да, Марта, надо.

Набираю его номер трясущейся рукой. Внутри противоречивые чувства. Не удивлюсь, если не захочет говорить со мной. И как на такое реагировать – не знаю.

Один гудок, два…

– Какой приятный день, дикая кошка сама идёт в руки, – его голос напоминает мурчание тигра.

А я с облегчением выдыхаю. Только сейчас заметила, что задерживала дыхание.

– Привет. Я позвонила в ГИБДД, мне сказали машину забрали.

– А зачем ты туда звонила, хорошая моя?

– Как это зачем? Ласточку мою забрать… – голос начинает подрагивать. Чую неладное.

– Милая моя, я тебе вчера говорил, что сам заберу?

– Говорил.

– Про автосервис говорил?

– Да, но…

– Что «но»? Ну, вот вроде мысль говорю чётко. Сиди, сложив лапки. Нет же, просто ничего не делать не можешь, да? Забрал, отвёз, привезу. САМ! Не беси, Марта! – уже откровенно рычит.

Слышу на фоне: «Беркут, собрание».

– Спасибо, – почти шепчу.

– Я твою благодарность в другом виде получу. А теперь, кошка, извини, работа. Целую.

И просто отключается.

Так, а делать-то мне что? А, точно. Ничего. Такого опыта у меня ещё не было.

Как-то неловко, непривычно это всё. Я привыкла рассчитывать только на себя. Да, родители ещё могут помочь

в сложной ситуации, но я стараюсь к ним не обращаться. Потому что потом мне припомнят каждый рубль, ещё и преувеличат. А потом на протяжении пары месяцев мама при каждом разговоре будет вставлять колкости на тему моей несамостоятельности. Хотя, по факту я просила помощи последний раз в самом начале карьеры. Когда заработок был настолько мизерный, что мне не хватало на хлеб, в буквальном смысле. Мама почувствовала власть и начала указывать как мне жить, угрожая чуть что лишить помощи. Начались придирки не только к финансам, работе, но и к внешности. Сложная ситуация для меня. Потому что я видела, что родители меня любят, в этом сомнений не было, но как будто я не оправдала их ожиданий, или они себе нарисовали дочь, а я получилось другой.

А Лёша… Для него нормально помогать. Надеюсь только, что я никогда не услышу «да я для тебя столько сделал!».

Раз за машиной ехать не надо, тогда можно спокойно работать.

До позднего вечера не отвлекаюсь. А когда, наконец, отлипаю от монитора, понимаю, что уже ночь. От наглого спецназовца вестей нет. Ну и ладно. Он же сказал, что у него работа. Значит, занят работой, правильно?

Только вот часа два ворочаюсь в кровати и никак не могу из головы выгнать этого красавца. В конце концов засыпаю. И опять эти пошлые сны. Грязные, влажные, так меня будоражат.

На следующий день от спецназовца получаю только одну смску:

«Булки не расслабляй, голову свою не грузи лишним. Работаю».

Отвечать не стала. А что тут скажешь? Он там себе придумал что-то. Ничем таким я голову не забивала. Это только физиология. Но мы же от животных этим и отличаемся, что не бросаемся друг на друга, как только феромоны учуяли. Или бросаемся? Сейчас я за себя не отвечу. Сама не знаю, как себя вести хочу и как буду.

Вечером звонит Света.

– Март, сегодня идём в клуб!

– Чего это? Мы когда в последний раз куда-то выползали?

– Вот именно поэтому и идём. Мой меня отпустил и заберёт нас после клуба. Катя тоже «за».

– Хорошо, пошли кости разомнём.

Чёрт возьми! А мы, и правда, тысячу лет не ходили танцевать! Не могу сказать, что я прям любительница и не вылезаю с танцпола, но сам факт смены картинки меня радует. Тем более после всех стрессов, хочу расслабиться от души.

– Ура! В 22 часа тебя заберём. Давай там – платье покороче, улыбку пошире. Или нам платье уже не надо? Спецназ-то как?

– Никак! Причём тут он? Мы никто. Ну, может, друзья. Так, я всё поняла. Платье, каблуки и танцы! До вечера!

Девочки задают вопросы, на которые и сама себе ответить не могу.

Вечером собираюсь как-то особенно тщательно. Не покидает чувство беспокойства. Да что может случиться? Я ж не одна иду.

Надеваю чёрное платье длиной до середины бедра. У него небольшой совсем разрез на бедре спереди. С таким фасоном чулки не надеть, да и холодно. Колготки, сапоги на каблуках с острым носом и широким голенищем.