Приручить Сатану
Шрифт:
— Здравствуй, Гавриил, — не глядя сказал Бесовцев, когда позади него захлопали чьи-то большие массивные крылья.
— Здравствуй, мой друг, — тихо ответил ему Гавриил, подходя чуть ближе и поднимая голову кверху: прямо над ними на расстоянии вытянутой руки висели чернющие тучи, какие, наверное, не помнили даже старожилы. — Ты, кажется, хотел о чём-то поговорить со мной? — осторожно спросил Гавриил, видя, что Бесовцев не спешит начинать разговор.
— Да, — просто ответил он, разворачиваясь лицом к гостю. — Господин Дьявол желает встретиться с вами у Золотых Ворот.
— Только
— Нет, со всеми, в особенности со своими братьями и госпожой Евой.
Гавриил тихо усмехнулся.
— Пока она не ваша госпожа.
— Не могу не согласиться, пока «госпожа» — это просто вежливая форма обращения.
— …Но вы надеетесь, что в скором времени это изменится? — чуть надавил Гавриил. Бесовцев отвёл взгляд и от нечего делать посмотрел вниз, на белую лодку с острым парусом, стремительно уплывающую прочь.
— У демонов не принято надеяться.
— Надежда свойственна любому живому существу, мой друг, вы просто её не признаёте.
— Может быть, но в нашем царстве мало кого можно найти живым, по крайней мере, душой.
Гавриил, конечно, мог возразить, но спорить не стал.
— Предполагаю, Сатана хочет встречи, чтобы Ева сделала свой выбор?
— Не знаю, если честно. Скорее он хочет объясниться и узнать, к чьей стороне она склоняется, вряд ли сегодня дело дойдёт до выбора, однако, если она готова его сделать…
— К сожалению, это невозможно, — с коротким вздохом сообщил ему Гавриил. Бесовцев нахмурился.
— Почему?
— Ева сошла с ума от осознания, что всё это время была рядом с Сатаной.
Сначала повисло молчание, а затем Бесовцев громко расхохотался диким, немного истеричным смехом.
— Вот уж дудки! — воскликнул он, отсмеявшись. — Не думаю, что такая маленькая проблема, как чьё-то сумасшествие, помешает ему — ему! — вести переговоры. Я бы даже сказал, что это упрощает задачу, ведь подсознание обыкновенно отвечает гораздо искренне и честнее сознания.
— Может быть, однако разговаривать сейчас с Евой не представляется возможным: вы можете поговорить с ней, и она даже вам ответит, но знайте, что она говорит о чём угодно, только не о сути нынешнего дела, игнорируя наше существование как нечто заранее абсурдное.
— Что, и ваше тоже? — спросил Бесовцев, удивлённо подняв брови.
— Нас она принимает за врачей и старательно не замечает крылья за нашими спинами. Видите ли, в чём беда: если раньше она, видя что-то неестественное, принимала это за галлюцинацию, вследствие чего считала себя сумасшедшей, то сейчас она считает себя абсолютно нормальной, а всё «другое» мозг просто не считывает, как будто вместо него пробелы.
Бесовцев опустил голову и задумался. Он хотел было посмотреть на лодку, но она уже уплыла и скрылась из виду.
— Хорошо, — наконец сказал он, с едва различимой мольбой глядя на Гавриила. — Но всё равно будьте у Золотых Ворот, пусть он поговорит хотя бы с вами, с тобой и Михаилом. А насчёт Евы… Даже не буду просить, чтобы вы её излечили, хотя вы это можете.
— Можем, — согласился Гавриил, чуть прикрывая глаза. — Так же, как и вы.
— Да, — слегка кивнул сам себе Бесовцев, потерявшись пустым взглядом
Маленькая яхта на всём своём одном парусе неслась на северо-восток и, сопровождаемая холодным порывистым ветром, огромными чёрными облаками, частыми вспышками молний, глухим рокотанием грома и стаей голодных волн, старалась не обращать внимания на своих спутников. Все молчали. Кристиан ежеминутно поглядывал на приближающуюся бурю в надежде разглядеть там кого-то или что-то и вместе с тем успокаивающе поглаживал по плечу уснувшую Еву, забывшуюся, правда, не без его участия, поверхностным тревожным сном; Дуня и Надя что-то негромко обсуждали между собой, словно боялись неосторожным словом спровоцировать и без того напряжённый воздух; Николай был всецело занят ведением лодки, так что сложно было сказать, о чём он сейчас думает, и только Михаила, казалось, нисколько не беспокоила предстоящая гроза, он только пристально всматривался в потемневшее небо в ожидании брата.
Наконец вдали показался знакомый крылатый силуэт, отчего на губах Михаила появилась робкая улыбка. Через пару мгновений на нос маленького корабля ловко приземлился Гавриил, однако по его выражению лица нельзя было сказать абсолютно ничего.
— Нас ждут у Золотых Ворот, — только и произнёс он, осторожно складывая крылья за спиной так, чтобы их не намочили волны. Михаил удовлетворённо кивнул, продолжая смотреть вперёд: другого он и не ожидал.
— Всех нас? — удивлённо спросила Надя, обращаясь к Гавриилу.
— Всех нас, — подтвердил тот, усаживаясь рядом с братом. — Но вы можете остаться здесь, если хотите.
Дуня, Николай и Надя, конечно, оскорбились подобным заявлением, хоть оно и было сказано лишь с заботой о друзьях.
— Что он хочет? — спросил так, чтобы их не слышали остальные, Михаил своего брата.
— Расставить точки над «и», как говорится, и, я предполагаю, поставить одну большую в этом безмолвном споре, — так же тихо ответил ему Гавриил, провожая взглядом встречный кораблик.
— Ну, это вряд ли у него получится, по крайней мере, сегодня, — протянул Михаил и устало потянулся, прогибая спину.
— Я сказал то же самое Даату. Он был удивлён, узнав, что Ева сошла с ума.
— Что посеешь, то и пожнёшь… А он что?
— Не знаю. Сказал, чтобы мы всё равно были у Золотых Ворот. Если честно, я не очень понимаю, о чём он хочет говорить.
— Да он сам наверняка хорошенько не знает, чего он хочет, — пробормотал Михаил, заправляя за ухо выпавшую прядь. — Он не может требовать ни от нас, ни от Евы какого-либо решения, учитывая, что она узнала всю правду только сегодня утром. Хочет поговорить с Евой, вот и всё.