Пришёл, увидел и убил. Как и почему римляне убивали
Шрифт:
Спустя века «общественная» земля превратилась в наследственные владения патрициев. Они получали её от дедов, оставляли сыновьям и давали в приданое дочерям, для них она была наградой за тяжкие труды, которой они категорически отказывались делиться.
Мы могли бы уже перейти к Тиберию Гракху – эта книга всё-таки не о политике в римской республике – но суть в том, что вопрос собственности на эту землю поднимался в Риме раз за разом, напряжение нарастало, и возник настоящий раскол между римским народом, осуществлявшим власть путём голосования на собраниях, и римским сенатом, уполномоченным издавать постановления. Звучит скучновато, но к 133 году до н. э. напряжение, вызванное спорами о земле, переросло в серьёзные проблемы, ощущавшиеся и в Риме, и в его постоянно расширяющихся владениях. Столице грозил голод: в ней и в её окрестностях аристократы понастроили столько огромных вилл и разбили столько красивых садов, что из-за нехватки земли резко сократилось производство продовольствия. Зависимость Рима от импорта неумолимо росла, и ничего хорошего в этом не было. Под угрозой оказались и римские завоевания, не говоря уже о перспективах дальнейшей экспансии. К 33 году до н. э. Рим покорил Италию, стёр с лица земли Карфаген и основал колонии в Северной Африке. Совсем недавно к республике были присоединены
Таким образом, римские власти столкнулись с тремя серьёзными проблемами. И лучшим способом решить их – по крайней мере, с точки зрения нашего Тиберия Гракха – была земельная реформа. Раздав римскую землю римским гражданам, готовым её обрабатывать, можно было в одночасье покончить со всеми угрозами. Дополнительная выгода – для Тиберия Гракха – состояла в том, что Тиберий Гракх навеки стал бы для римского народа героем. Конечно, он не был первым, кому пришла в голову мысль о переделе земель. Впервые об этом заговорил консул Спурий Кассий Вецеллин в далёком 486 году до н. э. Римский народ его предложение обрадовало, а сенат испугало. Его коллега по консульству и все остальные сенаторы повели себя так, будто он угрожал им физической расправой. Они обвинили Кассия в том, что он обзавёлся слишком широкой поддержкой и планировал положить конец их свободам. В конце концов его собственный отец в ходе домашнего разбирательства признал его виновным в каком-то преступлении, после чего Кассий был подвергнут бичеванию на улицах Рима и публично казнён [6] . Неудивительно, что после этого вопрос о земельной реформе довольно долго не поднимался.
6
По крайней мере, так звучит одна из версий. По замечанию Ливия, в других источниках говорилось, что Кассий был осуждён народным судом. См. Тит Ливий. «История Рима от основания города», 2.41.
Тиберий Семпроний Гракх был сыном – ну разумеется! – Тиберия Семпрония Гракха и его жены Корнелии, дочери великого военачальника Сципиона Африканского. Тиберий Гракх-старший не мог похвастаться патрицианским происхождением, но сделал головокружительную карьеру. Он дважды избирался консулом, успешно вёл войны, а во время пребывания в должности народного трибуна использовал право вето, чтобы прекратить процесс против Сципиона, которого обвинили в получении взятки от Антиоха III, правителя империи Селевкидов. Сципион так обрадовался, что сразу же пообещал выдать за Тиберия свою дочь, не посоветовавшись ни с ней самой, ни с её матерью.
Считается, что Корнелия родила Тиберию-старшему двенадцать детей, из которых до взрослого возраста дожили только трое, из них одна девочка, так что и она не считается. Остаются Тиберий-младший и его младший брат Гай. Вообще говоря, Тиберий Гракх-младший был довольно-таки заурядным римлянином. Пожалуй, его даже можно назвать самым заурядным представителем своего семейства. Его маме ставили памятники как образцовой римской матери. О его отце рассказывали такую историю: однажды он обнаружил в своём доме двух змей, самца и самку (надо полагать, он был специалистом по змеям, потому что, если верить «Гуглу», определить их пол довольно сложно, у них там какие-то «клоакальные отверстия»). Он сделал то, что сделал бы любой добропорядочный римлянин, столкнувшийся с чем-то непонятным: отправился к прорицателю. Тот сказал ему, что он должен убить одну змею и отпустить на волю другую (почему – неясно; прорицатели не удосуживались давать подробные объяснения). Если бы он отпустил самца, а самку убил, его жена умерла бы, но если бы он отпустил самку, а убил самца, умер бы он сам [7] . Тиберий так любил Корнелию, что решил убить змею, от которой зависела его собственная судьба, и вскоре умер по неизвестной причине. В общем, хорошая история. Брат Тиберия-младшего, Гай, вырос абсолютно безбашенным, говорят, что он первым из римских ораторов во время речи сорвал с плеча тогу, что одновременно бессмысленно и немного сексуально. А ещё у него был личный музыкант, который ходил за ним повсюду и играл спокойные мелодии, когда Гай злился, и бодрящие, когда он засыпал. Вот это я понимаю, незаурядная личность! Даже их с Тиберием сестра Семпрония, о которой, поскольку она была женщиной, в источниках практически ничего не говорится, нарвалась на обвинения в убийстве собственного мужа, Сципиона Эмилиана (который одновременно приходился ей двоюродным братом). О Тиберии же не ходило никаких занимательных анекдотов. Он напоминал пустое место, пока не был избран народным трибуном в 133 году до н. э.
7
По правде говоря, в том, что касается деталей пророчества, источники расходятся. Если верить Плутарху, судьба жены была связана с самкой, а судьба самого Тиберия – с самцом, если верить Валерию Максиму – наоборот. Остаётся только гадать.
В Риме трибуны были наделены огромной властью. Они представляли всех римских граждан, не принадлежавших к числу патрициев, и Тиберий отнёсся к этой функции крайне серьёзно. Придя к выводу, что лучшее решение насущных проблем – передел земли, он предложил создать специальную комиссию, уполномоченную конфисковывать
Сначала сенаторы просто пожали плечами. Попытки передела земли предпринимались и в прошлом, но всякий раз богатые либо игнорировали подобные законы, либо попросту выкупали обратно «перераспределённую» землю. К несчастью для них, Тиберий Гракх извлёк уроки из истории и предусмотрел в своём законе создание комиссии, которая должна была активно заняться конфискацией, а также ввёл запрет на перепродажу земли. Разрешалось только перераспределение. Когда богачи это осознали, они пришли в ярость. С тем же успехом Гракх мог предложить им «перераспределить» их жён или дочерей! На званых обедах они только и делали, что жаловались друг другу и давали выход своему гневу. Спустя века, когда исход этого противостояния был уже ясен, греческий историк Аппиан сравнивал сетования богачей с жалобами бедняков, словно стороны находились в одинаковом положении. Читать это довольно забавно: если верить Аппиану, богачей страшно расстраивало, что у них собираются украсть земли, в которые они вложили столько рабского труда. Им не хотелось лишаться его плодов. Некоторые подчёркивали, что честно приобрели свою землю у соседей. Правда, эти соседи когда-то украли её у римского государства и народа, но разве справедливо было наказывать нынешних владельцев? Другие унаследовали украденную у народа землю от родителей, или получили её в приданое, ещё больше было тех, кто взял займы под залог незаконно присвоенной земли. И что им теперь оставалось делать? Под угрозой оказались их престиж, их наследие, вот они и заливали слезами чаши с вином [8] .
8
См. Аппиан. «Гражданские войны», 1.10.38–42.
Была назначена дата голосования в народном собрании. Привлечённый этой новостью народ начал стекаться в город. Испугавшись, что они и в самом деле могут проиграть, богачи выдвинули против Тиберия излюбленное обвинение в стремлении к царской власти. К несчастью для них, на тирана Тиберий не походил – для этого он казался чересчур благородным. Он был блестящим оратором: слушая его, люди верили, что для них может наступить лучшее будущее. Плутарх цитирует одну из его речей – читая её, так и хочется вскочить и запеть «Интернационал»:
«Дикие звери, населяющие Италию, имеют норы, у каждого есть своё место и своё пристанище, а у тех, кто сражается и умирает за Италию, нет ничего, кроме воздуха и света, бездомными скитальцами бродят они по стране вместе с жёнами и детьми, а полководцы лгут, когда перед битвой призывают воинов защищать от врага родные могилы и святыни, ибо ни у кого из такого множества римлян не осталось отчего алтаря, никто не покажет, где могильный холм его предков, нет! – и воюют и умирают они за чужую роскошь и богатство, эти «владыки вселенной», как их называют, которые ни единого комка земли не могут назвать своим!» [9]
9
Плутарх. «Тиберий Гракх», 9. Перевод С. П. Маркиша. Цит. по: Плутарх. Сравнительные жизнеописания в двух томах. Т. 2. М.: Наука, 1994.
Наконец наступил день голосования. Рим кишел селянами, добравшимися до города, чтобы отдать свой голос, и гудел от гнева сотен испуганных землевладельцев. Каждый избиратель входил в одну из тридцати пяти триб, собравшихся на Марсовом поле. Трибуны и магистраты приступили к делу. Согласно Аппиану, Тиберий первым выступил с длинной речью, попытавшись угодить всем. Он подчёркивал, что новый закон пойдёт на пользу Риму – во славу римского народа! – потому что каждый сможет служить в армии, а по окончании службы обрабатывать собственный земельный надел до конца своих дней. Это ли не жизнь!? Он призвал богатых отнестись к этим наделам как к своим подаркам Риму и всем римским детям, которые родятся на прекрасной римской земле. Признаем честно, он заигрался в центризм и никого ни в чём не убедил. Доказательством послужила реакция его коллеги по трибунату, Марка Октавия. Окончив речь, Тиберий приказал секретарю огласить текст законопроекта для голосования. Октавий немедленно вынудил секретаря замолчать. Он наложил на голосование вето. Между Тиберием и Октавием началась перепалка, вследствие чего собрание было приостановлено. Избиратели отправились по домам дожидаться завтрашнего дня. О том, как на произошедшее отреагировала толпа, в источниках ничего не сказано: к тому времени, как за дело взялись историки, до народа никому уже не было дела. Но я лично сомневаюсь, что ему это понравилось.
Назавтра собрание возобновилось. Тысячи людей вновь столпились на Марсовом поле в ожидании трибунов. На этот раз Тиберий позаботился о личной охране. К счастью, он решил обойтись без речей. Секретарь начал зачитывать законопроект. Октавий криком приказал ему замолчать. Толпа зашумела. Трибуны пытались перекричать друг друга, и собрание быстро превратилось в беспорядочное сборище. Прежде чем ситуация окончательно вышла из-под контроля, Тиберий пригрозил, что созовёт собрание вновь и предложит народу прекратить полномочия Октавия, решив, «должен ли трибун, действующий не в интересах народа, продолжать оставаться в своей должности» [10] . Своё обещание Тиберий выполнил. И народ его поддержал. Октавий был смещён и незаметно скрылся. Закон о земельной реформе был принят. Вскоре комиссия должна была приступить к конфискации земли. Каждый должен был получить свою долю. Радости народов не было предела.
10
Аппиан. «Гражданские войны», 1.12.51. Перевод С. А. Жебелёва. Цит. по: Аппиан Александрийский. Римская история. М.: Ладомир, 2002.