Пришельцы в Гусляре
Шрифт:
– Не шутить, – сказал строго офицер и тонким хлыстом ожег плечо кузнечику, отчего золотой смокинг франта с планеты Тори-Тори разорвался, обнаружив зеленое покатое плечо.
– Город был растительный, – объяснил Удалов, чтобы рассеять недоразумение. – Он был весь из деревьев, и деревья ушли.
– Они издеваются над нами. Деревья категорически не ходят, – сказал вяло офицер. – По сто плетей каждому.
– Погодите! – вскричал могильщик. – Вон там лежит пострадавший местный житель. Он в таком состоянии, что лгать не будет. Допросите его и
Офицер приказал солдатам стеречь пленников, а сам, помахивая хлыстом, направился к умирающему.
– Скажи мне, Тори, – обратился Удалов к кузнечику. – Откуда тебе знаком этот офицер и какое задание ты выполнил?
– Это тебя не касается, Удалов, – сказал Тори. – Но скрывать не стану. Его Преимущество – энтомолог. По его просьбе я наблюдал за ночными бабочками.
– Кстати, – заметил могильщик, – в космосе нас преследовал именно этот корабль.
– Совпадение, – ответил кузнечик, но никто ему не поверил.
Офицер вернулся к ним и сказал:
– Ваш местный житель так быстро умер, что мы не успели его пытать. Но он успел признаться, что выпал из уходящего дома. А где Удалов? Тори обещал его сюда доставить.
– Но не бесплатно, – нагло, но притом трусливо заметил подлый кузнечик.
– Не рекомендую упрямиться, – посоветовал офицер, помахивая хлыстом.
– Я Удалов, – признался Корнелий. – Что вам от меня нужно?
– Узнаешь, когда доставим. А кто второй?
– Я могильщик, – сообщил мухомор. – Но в данный момент я без работы. По вашему воинственному виду я полагаю, что мне в вашем уважаемом мире найдется достойная работа. Я согласен лететь с вами.
– Берите и его, там разберемся.
– Ваше Преимущество, – настаивал кузнечик, – мне пора возвращаться на СОС. Расплатитесь со мной, и я уеду.
– Задание ты выполнил только наполовину, – сказал офицер. – Города ты мне не обеспечил, а за одного Удалова платить не имею полномочий.
– Тогда я не буду больше на вас работать, – сказал кузнечик, – и вы лишитесь лучшего агента в сердце СОС.
– Другого найдем, – ответил офицер. – Не такого склочного. Попроще, поисполнительней.
Солдаты загоготали.
– Ах так! – воскликнул кузнечик. – Я буду жаловаться! Я немедленно возвращаюсь на СОС и сообщаю, что вы украли одного из самых популярных делегатов, любимца всего съезда, Корнелия Ивановича Удалова. Берегитесь, разбойники!
– Взять мерзавца! – приказал офицер своим солдатам, и те с нескрываемым удовольствием подхватили кузнечика под локти.
Через несколько минут кузнечик вместе с Удаловым и могильщиком оказались в стальной утробе космического корабля. К тому же надо отметить, что в ходе этой операции и Удалов, и кузнечик лишились своих сбережений, а могильщик саквояжа.
Дверь в утробу задвинулась, зажужжали двигатели, и космический корабль взял курс неизвестно куда.
– Предатель, – сказал Удалов без особой обиды, хоть и с отвращением. – Заманил меня на планету…
– Ты не понимаешь, – оправдывался
– Но прежде я накажу тебя, – сказал Удалов.
– Правильно, – обрадовался могильщик. – Не удалось мне похоронить лесного жителя, совершу погребение этого негодяя.
Поверив в серьезность намерений Удалова, кузнечик бросился к стальной двери и принялся стенать и ударяться о нее телом, однако никто не откликнулся на его жалобы.
Могильщик тем временем вытащил из кармана рулетку, легкими, буквально незаметными движениями обмерил кузнечика и сообщил Удалову:
– Это обойдется недорого, можно использовать детский гробик. Оркестра заказывать не будем. Венок один, из желтых лютиков.
Спокойный и деловой тон могильщика произвел на кузнечика удручающее впечатление, и его вопли достигли такого накала, что в корабле началась опасная вибрация и стали образовываться трещины, сквозь которые со свистом уходил воздух. Сирена тревоги частично заглушила крики кузнечика, и Удалов подивился, какая сила жизни, какое стремление к благополучию заложены в этом небольшом теле.
Могильщик протянул руку в направлении к Удалову и, повернув большой палец к дребезжащему полу корабля, сделал известный на аренах Древнего Рима жест, который употреблялся, когда общественность требовала добить поверженного гладиатора.
«Нет», – покачал головой Удалов. Он вспомнил, что представляет здесь гуманистическое передовое общество.
– Может, он еще исправится! – закричал Удалов, но крик его затерялся в прочем шуме.
Так жизнь коварного кузнечика, уже висевшая на волоске, была спасена – неизвестно еще, на благо действующих лиц нашей драмы или им во вред.
Постепенно кузнечик перестал вопить и лишь тихо рыдал, сжавшись в комок у двери и бросая опасливые взгляды на спутников. Могильщик, разочарованный милосердием Удалова, рисовал карандашиком на стене проекты коммунальных катафалков, а Удалов расстраивался из-за того, что нечаянная задержка заставит его пропустить вечернее заседание съезда.
Глава двенадцатая,
в которой Удалов оказывается в плену и узнает о странной судьбе населения планеты Кэ
Вскоре пленникам приказали покинуть стальную комнату и привели их к выходу из корабля, который опустился на планете Кэ.
Планета встретила Удалова легким грибным дождем, капли которого выбивали веселую дробь по листве деревьев и лепесткам роз. За пределами выжженной и умятой кораблями бетонной площадки местность была покрыта ковром разнообразных цветов, из которого поднималось массивное здание космовокзала. Несказанный аромат обволакивал тело и нежил органы чувств, а мириады бабочек оживляли общую картину, соперничая с цветами яркостью и неожиданностью расцветок.