Пришелец и закон
Шрифт:
И вот на тебе…
Он сделал ещё несколько шагов, прежде чем осознал, что происходит. Будь это в Верхнем Нью-Йорке — будь сейчас нормальная рождественская погода — его дыхание превращалось бы в клубы пара, но здесь, в тепле, среди пальм, бесстыдно украшенных рождественскими огнями, никто не мог заметить, что он плачет.
Клит и Фрэнк познакомились в аспирантуре; они дружили двадцать лет.
Боже, как ему будет его не хватать.
Фрэнк нашёл лавочку под пальмой и опустился на неё, закрыв лицо руками.
Весёлого Рождества, подумал он.
И снова расплакался.
Через три часа
— Ну что, я перетряхнул Смазерса.
— Докладывайте.
— Когда на «Пи-би-эс» задумали новую астрономическую передачу, им нужен был кто-то, кто заменил бы Карла Сагана [26] . Первыми в их списке стояли Клетус Колхаун… и Паквуд Смазерс.
— И почему же они выбрали Колхауна?
— Это смотря кого спрашивать. Один тамошний начальник сказал мне, что из-за его образа «простого парня»: «Пи-би-эс» часто критиковали в Конгрессе, помните? Их называли элитаристами. Телекомпания делала всё, что могла, чтобы выглядеть ближе к народу, чтобы им ещё больше не урезали ассигнования.
26
Известный американский астрофизик и популяризатор, ведущий популярного телесериала о космосе, умерший в 1996 году, за год до выхода книги.
— Звучит логично, — сказал Эйджакс. — Да что там, я сам смотрел «Огромные шары огня», а меня наука всегда вгоняла в сон. Но Колхаун был чертовски колоритен.
— Точно. Однако другой тамошний босс сказал, что слышал, будто бы со Смазерсом было тяжело работать, и что его исследования были не совсем корректны. Предположительно, он немного слишком неразборчиво присваивал себе работу не только своих аспирантов — что, по-видимому, у них в порядке вещей — но и других профессоров. Боялись, как бы это не выплыло. «Огромные шары огня» делались в сотрудничестве с «Эн-эйч-кей» — японской телесетью. А вы знаете, как щепетильны японцы в вопросах личной чести; если бы разразился скандал, они не смогли бы транслировать передачу.
— Хорошо. И что?
— А то, что тот босс, с которым я разговаривал, сказал, что источником информации о Смазерсе был сам Колхаун.
— Его утверждения имели под собой почву?
— По-видимому, да. И если Смазерс как-то узнал, что это Колхаун рассказал про его делишки в «Пи-би-эс» и лишил его контракта…
— Отлично, — сказал Эйджакс. — Давайте вызовем Смазерса на допрос.
Паркер-центр был большим зданием бежевого цвета в двух кварталах от здания Уголовного суда. Перед ним располагался фонтан из чёрного гранита, посвящённый всем полицейским, погибшим при исполнении. Часть здания поддерживалась колоннадой; за колоннами находился главный вход, постоянно охраняемый вооружёнными полицейскими.
Комната для допросов была маленькая, тускло освещённая и без окон. Перес стоял, поставив одну ногу на стул. Он отхлебнул кофе.
— Как я понимаю, у вас были причины не любить Клетуса Колхауна.
Светлые брови Паквуда Смазерса взлетели вверх. Он на пару секунд задумался над ответом. Наконец, он сказал, не глядя на Переса:
— Я, знаете ли, протестую. Я гражданин Канады. Если вы позвоните в консульство…
Перес передвинулся так, чтобы попасть в поле его зрения.
— Профессор, это не займёт много времени, если вы будете сотрудничать.
— Да вообще ничего.
— Кое-кто думает, что, возможно, он опередил вас в конкуренции за контракт с «Пи-би-эс».
Смазерс какое-то время сидел тихо, покусывая верхнюю губу. Наконец, он встретился взглядом с Пересом.
— Я думаю, мне нужен адвокат.
— Зачем? Вас ни в чём не обвиняют.
Смазерс поднялся на ноги.
— Тогда либо обвините меня и дайте адвоката, либо я сейчас же ухожу.
Перес развёл руками.
— Откуда такая враждебность, профессор?
Голос Смазерса был сух.
— Вы предполагаете, что я убил Клетуса Колхауна. Я подозреваю, что даже предположение может быть основанием для судебного преследования. Видите ли — вы правы. Я не любил этого выскочку. Пусть он более представительный, чем я, и у него есть этот его деревенский шарм, но он и вполовину не такой хороший астроном, как я. Он просто телеперсона, популяризатор, не более того. И он имел наглость намекать, что мои работы не вполне оригинальны? Господи, да у него самого публикаций не было уже много лет! Но если вы думаете, что я за это его убил, то вы рехнулись. И если вы хотите обсуждать со мной это возмутительное предположение, то это будет только в присутствии адвоката.
*8*
Хесус Перес вернулся в кабинет Монти Эйджакса.
— Я не думаю, что Смазерс это сделал.
Эйджакс вскинул голову.
— У него алиби?
— Не совсем. Судмедэксперт говорит, что убийство произошло, по-видимому, около девяти вечера. Большинство людей и шестеро тосоков были на вечерней лекции в университете — в город приехал Стивен Джей Гулд рекламировать свою новую книгу. После речи Гулда был большой приём. Они вернулись не раньше двух. Но Хаск со всеми не пошёл — как он сейчас говорит, из-за линьки. И Колхаун со Смазерсом на лекцию тоже не ходили. Смазерс, по-видимому, не любит Гулда — похоже, у него зуб на всех успешных популяризаторов науки. А Колхауну нужно было поработать над сценарием очередного эпизода «Огромных шаров огня». Однако криминалисты не нашли никаких свидетельств того, что Смазерс или кто-нибудь ещё из людей в этом участвовали. А аналитики из UCLA утверждают, что субстанция с ребра «имеет внеземное происхождение».
— То есть это и правда тосокская кровь — или, не дай Бог, семенная жидкость или что-то такое, — сказал Эйджакс. — Её можно связать с кем-то?
— Насколько нам удалось установить, тосоки не давали нашим учёным каких-либо образцов тканей. Похоже, у них это табу: они считают внутренне устройство тела чрезвычайно интимной материей. По-видимому, им как-то предложили книги по человеческой анатомии, и они отреагировали на них как на «Плейбой» или чего похуже. В свете этого обстоятельства весьма маловероятно, чтобы Смазерс откуда-то раздобыл тосокскую кровь.
Эйджакс шумно выдохнул.
— Значит, это сделал тосок.
— Надо полагать.
— И вы подозреваете Хаска?
— Да. Линька пришлась уж очень кстати. И у нас есть кровавый след. Он почти наверняка оставлен не Келкадом, и мы исключили ещё одного из них — самку по имени Доднаскак, потому что у неё нога слишком большая.
— Однако всё равно остаётся пять подозреваемых, включая Хаска.
— Но у Хаска была синевато-серая кожа.
— Вот именно — была.