Пришелец в семье
Шрифт:
— ЦРУ не имеет права испытывать в чем-либо ни одного нашего человека, — Джефф сказал это так, словно собрался вот-вот разозлиться и остановиться на яростной отметке.
— Слушай, — Чаки предупреждающе поднял руку. — Это уже обсуждалось прежде, чем мне пришлось взять под свой контроль «Центуарион». Устроить скандал, начать кричать по всем каналам? Мое начальство устроит так, чтобы я продолжал держать «Центуарион» под контролем. Так что заткнись и позволь нам, с твоего разрешения, продолжать проводить тесты с твоими людьми. Все останутся довольны и уверены,
— Мы тебе не доверяем, — покачал головой Джефф.
— Джефф, он хоть раз соврал тебе в чем-нибудь? Можешь не доверять ЦРУ. С этим я могу согласиться. Но не доверять Чаки больше похоже на то, чтобы пинать парня, который не сделал тебе ничего плохого, только из-за того, что ты это можешь. Конечно, если он на самом деле злюка, а мы с мамой уже пятнадцать лет как не можем этого заметить, мы бы с тобой не смогли отправиться в медовый месяц, а ты не мог бы сейчас противостоять ЦРУ.
— У меня есть работа, — глубоко вздохнул Джефф.
— Да, Джефф, есть. И сейчас она в том, чтобы ты женился на Китти и отправился в свадебное путешествие. Моя же работа в том, чтобы прикрывать твою, когда ты в отпуске или занят другими делами, помнишь? — несколько раздраженно, но не так, чтобы очень, высказался Кристофер.
— О, прекрасно, — проворчал Джефф. — Мог бы поделиться этим наблюдением в любое другое время, но не сейчас.
— Потому что это важно прямо сейчас, — отрезал Кристофер и взглянул на меня. — Так что не волнуйся, что у друзей и родственников вдруг окажутся разные воспоминания. У всех будет одно и тоже: как они поздравляли тебя, удачно выходящую замуж за отпрыска Мартини и Росси. У остальных будет стоять установка не говорить ничего лишнего о семье Джеффа, кроме как приятное в неопределенных, земных терминах.
— Надеюсь, сработает. Клаудия с Лоррейн уже разболтали сестренкам из женского клуба, что я женюсь на целой королевской семье.
— Если они поверили и довольны такой историей, — Кристофер пожал плечами, — Наоми с Эбигейл узнают. Если нет, всегда остаются Мартини и Росси.
— Ненавижу быть королевским отпрыском, — проворчал Джефф.
— Прикрытие лучше, чем пришелец из космоса, — сказал Чаки. — И с политической и по здравому размышлению.
Джефф уставился на Чаки. Я вздохнула.
— Чаки прав. Джефф, ты уже закончил дуться, топать ногами и пытаться испортить мой классный девичник?
— Полагаю, да.
— Ты должна продолжать вечеринку, — кивнул Кристофер. — А мне предстоит провести с Джеффом всю ночь.
— Готова поменяться.
— Как будто Джеймс допустит такое, — фыркнул Кристофер и оглянулся. — Где, кстати, наш сержант?
— Руководит фотографами, — Чаки, похоже, еле удерживается, чтобы не рассмеяться.
— Какими такими фотографами? — я за все это время не увидела ни одной вспышки.
— Ты была слишком увлечена концертом и поцелуями, чтобы их заметить, — теперь уже не сдерживаясь, засмеялся Чаки. — Ох, как здорово быть рок-звездой в любом возрасте. Выходишь
— Нас фотографировали целующимися?
— Да, — с широкой улыбкой ответил Кристофер. — Довольный Джефф все это время носил тебя, а ты слишком долго демонстрировала открытые ноги.
— Слишком долго, — кивнул Чаки с еще большей ухмылкой.
— Мои руки прикрывали все, что вам нельзя видеть, — пожал плечами Джефф.
— Надеюсь.
— Вся правда вылезет наружу в фотолаборатории, — подмигнул Чаки. — Я заплатил фотографам.
— О, великолепно, — я пристально всмотрелась в хитрое лицо Чаки. Он определенно упивается своей шуткой. — Ох. Ни за что. Это тот самый фотограф, о котором я подумала?
— Да, — вновь широко ухмыльнулся Чаки. — Мы хотели, чтобы хотя б один сумел избежать твоего внимания и, одновременно, смог тебя фотографировать.
— Вы с Джеймсом, случаем, сейчас не под кайфом?
— Нет, — засмеялся Чаки. — Мы дали эксклюзив «Еженедельным мировым новостям». Команда Уайта кое-что в фотографиях поменяет, остальные папарацци сюда не допускаются, потому что их сюда уже не пускают люди из «ЕМН» и здесь не происходит ничего такого, что даст кому-нибудь повод думать, что центаврийцы что-то совершенно другое, чем то, о чем мы утверждаем.
— Я могу оценить великолепие выбора одного набора папарацци, чтобы не пускать сюда остальных, но мистер Джоэл Оливер, как всем известно, фотожурналист. Как мы гарантируем, чтобы его журналистская часть не вышла из-под контроля?
— Никто ему не верит, Китти, — пожал плечами Кристофер. — И, честно сказать, безопаснее держать его рядом, потому как можем следить, что он фотографирует и с кем разговаривает, — он поморщился. — Мы с Рейнольдсом и Джеймсом пошли на риск с фотографом по тем же причинам, по которым наши родители пошли на риск, рассказав всем, собравшимся на свадьбу, кто и что мы на самом деле.
— Оливер был очень рад получить эксклюзив, — добавил Чаки. — Поверьте, команда ЦРУ и две полевых команды «Центуариона» назначены для его охраны. Каждый, кто ему помогает, либо из моей команды, либо и команды твоей мамы, либо из «Центуариона». Кадры меняются немедленно, а единственные разговоры, которые он слышит, больше касаются твоего наряда, чем чего-либо еще, — он снова сверкнул преувеличено-широкой улыбкой. — Судя по тому, что Оливер успел мне сообщить, он уже стал обладателем нескольких отличных снимков.
— Дайте мне знать, если у него появится что-нибудь по-настоящему стоящее, — сказал Кристофер. — Я, наверное, сделаю ему большой заказ. Большинство парней хотят, чтобы он снял Китти в одном белье.
— Это платье, — возмутилась я. — Для клуба. Раз считаем, что это клуб, значит, я ношу его тут, в клубе. На вечеринке в клубе. Это Чаки заставил меня надеть жакет и все такое.
— Правильно. Итак, Рейнольдс, помни, найдешь самые хорошие снимки и ни за что не позволяй Китти или Джеффу увидеть их. Думаю, мы сможем взять за них по десять-пятнадцать долларов за штуку.