Пришелец в семье
Шрифт:
— Думаю, у меня получится насладиться этим, — он улыбнулся. — Даже звать не надо. Включай воду, я скоро вернусь.
— Убедись, что охрана выставлена и все такое, — я включила параноика.
— Об этом позаботится ЦРУ. Думаю, только Рейнольдс услышит, о чем я говорю, и никто больше.
Он вышел из ванной, а я включила воду. В ящичках обнаружила кучу отличных вещей, так что в воду высыпала почти всю дорогую соль для ванн. Упаковка уверяла, что она вспенивается, приятно пахнет и расслабляет. До того, как попасть в подразделение «Центуарион», я работала менеджером по маркетингу, так что не ожидала многого от содержимого
Разделась. Одежда грязная, порванная — к счастью, это униформа от Армани, а не моя майка с «Аэросмит». Можно только поразиться, как меня не арестовали, приняв за бродяжку. Но это помогло понять, почему Чаки не захотел доверять футболистам. Рискнула посмотреться в зеркало, порадовалась, что раньше этого не сделала и поблагодарила Бога, что семья отвлеклась на игровые автоматы. Думаю, для того, кто упал с крыши «Хутес», выгляжу хорошо, так что приняла свой вид как победу.
Джефф все еще разговаривает по телефону — я слышу, как он разговаривает, но не разбираю, что говорит. И решила, что больше не хочу ждать. Вошла в ванную, опустилась в воду с пеной. Здорово. Откинула голову назад, на подушку, закрыла глаза. Почувствовала себя еще лучше.
Перестала течь вода, я открыла глаза. Надо мной навис Джефф. Торс исцелился полностью, не осталось ни одного кровоподтека и от этого стало еще легче.
— Извини, что разбудил, — мурлыкнул он.
— Я заснула? — немного разочаровалась: он все еще в брюках.
— Ага. Ванна настолько огромна, что не успела переполниться.
— Вода отличная. Присоединишься?
— Планирую, — слабо и чувственно улыбнулся Джефф. Мое дыхание потяжелело. Он медленно расстегнул ширинку на брюках. Пока он проделывал это, меня хорошенько так проняло. Когда он скинул брюки, я уже почти задохнулась от его вида и в легкую определила, что все его оборудование выглядит лучше, чем прекрасно и полностью работоспособно.
— Тебе что-нибудь нужно? — он сел на край ванны. — До того, как я приду? — низкий, шелковистый голос.
— Ох... Джефф... Пожалуйста... — это было нечто. Он даже еще не коснулся меня, а я уже подошла к краю.
Джефф положил ладони на край ванной по обе стороны от моей головы.
— Пожалуйста что, малышка? — его лицо приблизилось к моему, глаза смотрят в мои, но он так и не дотронулся до меня.
Я облизала губы.
— Ты мне нужен, — выдохнула я.
На его лице появилась та самая хищная улыбка, что делает меня бессильной.
— Уверена?
Он не спеша приблизился, почти касаясь меня губами, но только почти. Мои губы следовали за его, пытаясь поймать его.
— Джефф, пожалуйста... не надо...
— Не надо что? — прошептал он в ухо, обдав его горячим дыханием.
— Не надо... не надо... я не могу...
— Не можешь? — мурлыкнул он. Я почувствовала его дыхание на шее.
— Больше не могу ждать, — сказала я. Получилось как вопль.
Лицо Джеффа снова оказалось передо мной. Взгляд горел.
— Никогда не говори, что я заставлю тебя чего-то ждать.
Он так быстро впился в мои губы, что от неожиданности я дернулась, но его ладонь успела поймать мою голову и тут же язык вошел в мой рот.
Он держал меня на краю, и этого оказалось достаточно. От поцелуя тело задрожало, я закричала.
Джефф целовал меня, пока я не перестала дрожать. Потом он медленно отстранился.
— Хорошая вода.
Он отстранился чуть назад, не отводя взгляда, и этот взгляд был хищническим. Протянул руку.
— Иди ко мне, малышка.
Я схватила его ладонь, он притянул меня к себе. Я скользнула по керамическому дну ванны, он закинул мои ноги на свои, завел руку за талию, приподнял и посадил на колени. Получилось так, что я оседлала его. Обе его руки покоились на моей талии. Я, тяжело дыша, схватила его за плечи. Он улыбнулся, еле-еле рыкнул, получилось несколько сексуально и напомнило о пантере из джунглей, готовой съесть меня. Я застонала. Я хотела, чтобы он проделывал со мной все, что хочет, пока не окажется внутри меня.
Естественно, он это знает. Или меня уже недостаточно, чтобы его удовлетворить, или он сегодня ко мне добр, потому что больше не заставляет страдать. Раздвинув мои бедра, он скользнул внутрь меня.
Голова откинулась назад, спина изогнулась. Вырвался вопль. Джефф держал меня за талию и двигал меня то вверх, то вниз. Вот его губы добрались до груди, до одной, потом до другой. Лизал, посасывал, покусывал, чем с легкостью вызвал обрушившийся на меня еще один оргазм.
Я выпрямилась. Джефф чуть отпрянул от груди, улыбнулся. Я взяла в ладони его лицо, поцеловала тяжело и отчаянно. Его руки скользнули по моей талии, дошли до спины, и я дико набросилась на него. Он зарычал, начал сдавливать мое тело в такт дикому ритму. Много времени не прошло, как еще один оргазм обрушился на меня.
Ладони Джеффа скользнули вверх, по груди, шее, остановились на лице. Он мягко отстранился.
— Развернись.
Приподнял меня, повернул и поставил на колени перед собой. Я схватилась за край ванной, когда он скользнул в меня, и я простонала его имя. Его ладони бродили по моей спине, потом скользнули ниже, поглаживая живот и грудь. Он медленно приподнял меня так, что спиной я прижалась к его груди. Я потянулась, схватила его за плечи.
Одна ладонь играла с моей грудью, другая тянулась вниз по животу и пальцы выводили по коже круги. Они скользили по мне в такт толчкам. Я повернула голову, чтобы посмотреть на него, дыхание стало тяжелым, прерываясь короткими, резкими криками удовольствия. Не скажу, как долго он меня держал в таком виде — чувства был слишком сильными, чтобы я могла сосредоточиться на чем-то еще, кроме того, что он чувствует во мне и внутри меня.
Он немного изменил ритм, чем потряс меня и изнутри и снаружи — я заплакала, всерьез.
— Вот так правильно, малышка, — тихо проворчал он. — Ты ведь знаешь, чего я хочу.
Толчки становились все быстрее и жестче. Я выкрикнула его имя и тут он, взревев, вошел в меня, вызвав самый сильный оргазм. На миг я решила, что сойду с ума от удовольствия.
Наши тела терлись друг о друга, каждое его движение волной проходило по мне. Мы оказались заперты в эротическом безумии, длящееся, кажется, уже целые часы. Наконец, движения начали замедляться, чувства успокаиваться, а вместе с этим и моя способность оставаться в вертикальном положении.