Пришелец
Шрифт:
— Вот кусочек твоей биографии:
— В 1924 г. ты узнал, что при университете действует кружок любителей физики, и стал его посещать, а твой брат, желая поскорее встать на ноги, поступил на курсы стенографии.
Кружок, в который ты начал ходить, полностью назывался «физической секцией киевского студенческого кружка исследователей природы». Его руководителем и создателем был молодой физик Петр Саввич Тартаковский.
По характеру этот кружок был близок тогдашним «семинарам повышенного типа», которые готовили студентов к научной работе, давали возможность
Кружок предназначался прежде всего для студентов, но сейчас, когда в стране происходят интенсивные общественные процессы, границы между различными социальными группами зыбки, легко проницаемы.
В кружке рассматривались и темы, относящиеся к классической физике (например, динамика бумеранга), и самые актуальные вопросы физики того времени.
По-видимому, Тартаковский очень быстро обратил внимание на тебя: всего через несколько месяцев — в январе 1925 г. — «Журнал Русского физико- химического общества» получил первую статью М. Бронштейна «Об одном следствии гипотезы световых квантов».
Ты интенсивно работаешь. В 1925 г. две твои статьи по квантовой теории взаимодействия рентгеновского излучения с веществом были опубликованы в известном немецком журнале «Zeitschrift fur Physik», в 1926 г. — еще три статьи. В этих статьях ты показал хорошую математическую подготовку.
О тебе быстро узнают киевские физики и астрономы. Ты становится членом секции научных работников при Киевском окружном отделении Союза работников просвещения. Директор астрономической обсерватории С. Д. Черный и руководители физических семинаров Л. И. Кордыш и Г. Г. Де Метц высоко оценивали твою работу; их отзыв пригодился тебе при поступлении в Ленинградский университет.
— Вот с этого, Макаров, и нужно было начинать! А ты что натворил? Не нужно было пороть горячку!
— Ну, ничего плохого пока не произошло. Надеюсь.
— Что ж, хоть что-то полезное о моей грядущей судьбе в своём мире ты мне сообщил. Тартаковский, Чёрный, Кордыш, Де Метц…
— Наиболее серьёзную подготовку ты прошёл у Тартаковского. Вот к нему и нужно идти.
— Завтра и сходим, с утра. А сейчас нужно идти в горсовет…
Рабочий день в горсовете начался так, как уже начало становиться привычным. Пообедав в столовой, братья получили инструмент и материалы. Работа спорилась. Исидор, поверив в то, что ему по силам справится со своим недостатком — заиканием, усердно разрабатывал речь. У него уже получалось сказать, хоть и медленно, но без заикания небольшие фразы. Матвей же всячески поддерживал брата в борьбе с недугом.
Основную работу по прокладке электропроводки делал Матвей, а Исидор был «на подхвате». Но постепенно брат усваивал навыки и всё чаще выполнял отдельные операции самостоятельно.
Прошла пара часов. Братья тянули проводку к очередному кабинету, как вдруг из-за неплотно закрытой двери донеслись голоса о чём то ожесточённо спорящих комиссара и посетителя.
— Пётр Савич, нет у меня свободной бумаги! Так что не просите.
Собеседник не стал продолжать спор далее и вышел в коридор, как раз напротив братьев.
— Ну-ка, Бронштейн,
Матвей спрыгнул с раскладной лесенки, и быстрым шагом подошёл, к уже собиравшемуся уходить посетителю.
— Пётр Савич Тартаковский, если не ошибаюсь?
— Да, это я.
— А вы случайно не руководите студенческим кружком?
— Случайно руковожу, а что?
— Я Матвей Бронштейн. Самостоятельно прошёл дома полный курс гимназии, и смею надеяться, университета. Я хотел бы посещать ваш кружок, а если возможно, то и заниматься научной деятельностью.
— Вот как?! Похвально, молодой человек. А чем бы вы хотели заняться?
— Исследованием, которое может в кратчайшие сроки, принести, в случае успешного завершения, возможно, Нобеля.
— Ого! У Вас наполеоновские планы, юноша! И что же это?
— Приложение одной малоизвестной работы Альберта Эйнштейна, о вынужденном излучении фотонов атомами. На её базе возможно создание квантового генератора когерентного и монохроматического излучения электромагнитных волн.
— Смелое предложение. Хотя я почему-то уверен, что такой генератор не будет работать из-за ограничений, накладываемых вторым началом термодинамики.
— Пётр Савич, ваша уверенность ошибочна. Генератор вполне реализуем, и даже прост по своей конструкции. Его можно сделать уже сейчас, каких-то особо редких приборов и оборудования не требуется. Достаточно двух катушек Румкорфа, включённых по мостовой схеме, длинной стеклянной трубы, заполненной смесью азота и углекислого газа, двух зеркал — оптического резонатора, одно зеркало с «дыркой» для выхода луча инфракрасного излучения. В углекислоте, из-за особенностей её молекул, подобный процесс, генерации когерентного и монохроматического излучения, довольно просто осуществить. А значение такого генератора, для науки и для промышленности, громадно.
— Что ж, молодой человек, вы меня заинтриговали. Приложение теории квантов Планка к световому излучению — это та работа, которой я занят. Приходите. С четырёх вечера и до восьми. Тартаковский назвал адрес, где располагался кружок.
Вернувшись к прокладке электропроводки, Исидор, надо сказать, уже самостоятельно натянул провода на фарфоровые изоляторы, Матвей продолжил работу — начал подключать к проводке розетки, включатели и лампы.
Поздно вечером, сдавая инструмент завхозу, Матвей попросил перенести работу братьев на первую смену.
По пути домой Матвей молчал, чем удивил брата. Причина же молчаливости и некоторой рассеяности Мити была в том, что Бронштейн и Макаров оживлённо обсуждали события дня.
— С Тартаковским повезло, так повезло! Не пришлось его разыскивать.
— А что это за квантовый генератор монохроматического и когерентного света?
— Лазер. Аббревиатура английского предложения «light amplification by stimulated emission of radiation — усиление света посредством вынужденного излучения». Очень эффективный научный прибор, позволивший буквально преобразить оптику! И для технологии, обработки материалов он хоть куда!