Пришествие необычайного
Шрифт:
— Ясно, что опасно. Остается риск неполного стирания информации.
— Да.
Анатолий Романович посмотрел на Северцева.
— Решайте, Олег Андреевич. На кону две жизни: жизнь девочки и жизнь вашего друга. Я понимаю, что из двух зол лучше не выбирать, но, похоже, выбор все-таки придется сделать.
Северцев пережил секундное отчаяние и страх, отвернулся, чтобы собеседники не видели его лица. Мысли разбежались, а из чувств на душе царствовали растерянность и горечь. В другой обстановке он не стал бы даже обсуждать
— Что вы предлагаете? — глухо спросил он.
— Попытаться декодировать Виктора.
Северцев посмотрел на учителя.
— Вы тоже поддерживаете эту идею?
— Прежде всего я поддерживаю тебя, — мягко ответил Николай. — И готов разделить с тобой ответственность. Да, я считаю, что единственное правильное решение — попытаться вывести твоего друга из этого задавленного состояния, состояния «зомби». Если опыт удастся, мы приобретем неоценимого помощника и спасем девочку.
— А если нет?
— Останется шанс добраться с помощью Варвары до стационарного комплекса и очистить мозг Красницкого от паразитических пси-шлаков.
Наступило молчание.
Все смотрели на Северцева и ждали. Варвара закусила губу, щеки ее пылали, словно она была виновата в происходящем.
— Хорошо, — твердо проговорил наконец Северцев, преодолев свои сомнения. — Давайте работать. Варя, что нужно делать?
Варвара вздохнула с каким-то тайным облегчением, взвесила в руке имплантор.
— Ничего не надо делать. Я выбираю режим и… стреляю. Если порог блокады вашего друга высок, он просто потеряет сознание… и самостоятельно прийти в себя не сможет.
— Ничего, мы ему поможем, — успокоил женщину Николай. — А если порог низок?
— Импульс нейтрализует наведенное пси-поле. Но как чисто, с какой вероятностью, я не знаю.
— Будем рисковать. Начинайте.
Варвара подошла к Виктору, по-прежнему не проявлявшему интереса к суете вокруг.
— Одну секунду, — сказал Анатолий Романович. — Вы случайно не знаете, что с ним? Почему он так себя ведет?
— Скорее всего он сознательно привел себя в состояние «тумана».
— Что это значит?
— Это состояние немысли. Возможно, он таким образом защищает свой мозг от разрушения, от срабатывания самоликвидатора.
— Стреляйте.
Варвара подняла имплантор, но рука ее задрожала, и она опустила оружие.
— Не могу…
Северцев, поняв ее переживания, подошел к Варваре, отобрал имплантор, навел на Виктора и нажал гашетку.
Красницкий вздрогнул, широко раскрывая глаза… и упал со стула лицом вниз. Если бы его не подхватил Николай, он бы разбил лицо.
— Шок… — прошептала Варвара, прижимая ладони к щекам. — У него очень высокий диасхизический порог…
Мужчины уложили тело Виктора на диван. Николай взял его за руку.
— Пульс
Северцев наклонился над Виктором.
— Заведи сердце, я попробую подпитать его и восстановить пирамидные пути.
Оба положили руки: Николай — на лоб и под затылок, Северцев — на грудную клетку Виктора.
— Начали!
Северцев закрыл глаза, разогрел ладони, вошел в состояние экстрасенсорного восприятия и толкнул сердце Виктора мысленным усилием, одновременно надавливая ладонями на грудь пациента и заставляя руки мелко вибрировать.
Сердце Виктора сократилось… и заработало!
Северцев взмок, продолжая вибрационный массаж грудной клетки, потом отнял руки и вытер выступившие на лбу капли пота.
— Молодец! — скороговоркой проговорил Николай. — Не забыл навыки. Сейчас он очнется.
Виктор пошевелился, открыл глаза.
Николай отнял руки, разогнулся. Лицо его было чуть бледнее обычного, но спокойное.
— Кажется, врачи не потребуются.
— Вы… волшебники! — недоверчиво прошептала Варвара.
— Ну что вы, какие мы волшебники, — отмахнулся Николай. — Мы просто профессионалы по выживанию.
Северцев наклонился над Красницким.
— Витя, ты меня слышишь?
Виктор медленно перевел взгляд на него. Глаза актера, темные и слепые, наполнились светом, пониманием, жизнью.
— Север?
— Чертушка! Узнал! — Северцев в порыве радости сжал руку друга. — Как ты себя чувствуешь?
— Как после падения с десятого этажа без страховки… Что случилось? Почему я здесь? Кто эти люди?
Виктор посмотрел на обступивших его мужчин.
— Ты ничего не помнишь?
— А что я должен помнить?
— Словечко СКонС тебе ни о чем не говорит?
Виктор прислушался к себе, помолчал. Глаза его вдруг как бы провалились сами в себя, потемнели, обрели острый блеск. Он вспомнил!
Северцев почувствовал морозный ветерок страха, внутренне напрягся. Показалось, что Виктор сейчас вскочит и начнет драку в надежде освободиться, оставаясь по-прежнему углархом, то есть человеком, зависимым от внедренной в подсознание пси-программы. Однако этого не произошло.
Красницкий медленно приподнялся, сел, продолжая прислушиваться к своим ощущениям, потом оглядел ждущие лица присутствующих, заметил Варвару.
— И вы здесь… тетрарх?
— Она уже давно не тетрарх, — хрипло проговорил Северцев. — И ты это знаешь.
Виктор усмехнулся.
— Знаю… похоже, и я уже не совсем угларх… странное ощущение: будто у меня покопались в голове и часть мозга удалили… теперь там пустота…
— Ты можешь говорить с нами?
— Говорю же…
— Я имею в виду — о тайнах СКонС?
Виктор снова прислушался к себе, удивленно поднял брови.
— Ничего не понимаю! Что произошло?
Анатолий Романович показал ему имплантор.