Пришествие необычайного
Шрифт:
– Они все-таки опережают нас, – проговорил Николай, когда Тарасов закончил. – На полшага, но опережают. Боюсь, князь уже доложил первому о вашей «измене», полковник. Возможны осложнения.
– У вас же есть доказательства, что князь связан с Махаевски и Етановым.
– Этого мало. Шельмин наверняка каким-нибудь образом подстрахуется, к примеру, соорудит «легенду» о раскрытии «заговора». Или подсунет Пресветлому план операции по внедрению в орден Власти своих агентов. А теперь еще и вы у него на крючке.
– Я должен дать ответ до семи вечера.
– Советую не идти. Мы с Валентином собираемся добиться приема
Тарасов покачал головой.
– Князь пошел ва-банк. Он убрал Спирина, покушался на Всеслава Антоновича… и вас уберет, не задумываясь. Вряд ли Пресветлый вас примет, а если и примет, то не поверит, а если и поверит, то обязан будет проверить. Проверка же займет не один день. К тому времени князь наверняка найдет способ добраться до вас. А я не могу рисковать… жизнью… ни в чем не повинного человека.
– Мы пойдем с тобой, командир, – сказал Батон. – Неужели не справимся с каким-то там князем?
– Не забывайте, что на стороне князя магистр Махаевски.
– Да пусть даже сам дьявол! Вспомни, командир, какие операции мы проворачивали.
– Я не могу рисковать, – повторил Владислав. – Серебряный Бор наверняка просматривается телекамерами, вам шагу не дадут ступить. Нет, я пойду один, выясню обстановку, условия, какие мне предложат, и позвоню.
– Но, командир…
– Отставить пререкания! – Тарасов встретил взгляд воеводы и увидел в его глазах понимание и сочувствие. – Машину дадите?
– Нет, – сказал Николай. – Вам лучше отправиться туда на такси. Но я бы посоветовал перед встречей поспать пару часов. Вы должны быть в форме.
Тарасов подумал и согласился. Спать не хотелось, мысли о Яне, находившейся в плену у неизвестных похитителей, не давали покоя, будили злое воображение, заставляли придумывать все новые и новые способы освобождения девушки и планы мести. Но он все же заставил себя принять душ, лечь на диван в одной из комнат коттеджа и смежить веки.
Освоению красивейшего Серебряного Бора на северо-западе столицы положила начало еще Екатерина II, повелев устроить там Конный двор. Строительство первых дач в этом прекрасном уголке Москвы началось в девятнадцатом веке. Одним из первых здесь построился Великий князь Сергей Александрович, сын императора Александра II. Вслед за ним и его семейством сюда постепенно перебазировалась практически вся московская знать и особенно купеческая верхушка: Морозовы, Рябушинские, Бахрушины, Баевы. Так в конце девятнадцатого – начале двадцатого века возник дачный поселок. Городским парком он стал уже в советские времена, когда городские власти разрешили провести там мелиоративные работы, осушить болота, берега Москвы-реки повысить, а саму реку расширить. Вековые деревья и песчаный пляж сделали Серебряный Бор любимым местом отдыха москвичей, хотя к концу двадцатого века многие дачи перешли в разряд частных владений, и территория бора, доступная для отдыха, резко сократилась.
Тарасов бывал здесь лишь однажды, да и то пару лет назад, поэтому ориентировался плохо. Таксист высадил его в конце короткой Березовой улицы, упиравшейся в водоканал, и уехал. А Тарасов, озабоченно глянув на табличку с номером 7 – дом за глухим и высоким забором был последним, размышляя теперь, что делать, так как ему было предписано прибыть к дому номер 9. Именно этот дом на Березовой улице и отсутствовал.
– Что-то
– Извините, – пробормотал Тарасов, – я ищу дом номер девять…
– Нет здесь такого, – снисходительно пожал плечами обладатель шубы. – Напротив дом номер восемь, мой – номер семь. Не перепутали чего?
– Мне дали этот адрес – улица Березовая, дом девять.
Еще раз извинившись, Тарасов добрел до конца улицы, мельком глянув на лыжника в синем спортивном костюме; это был Гроза.
Улица упиралась в каменный бордюр с перилами, за которыми виднелся канал, скованный льдом, и плотина слева. День клонился к вечеру, но на льду еще кое-где неподвижно стыли рыбаки. Вполне возможно, кто-то из них в настоящий момент следил за берегом и всеми, кто появлялся в поле зрения, и сообщал обо всем начальству.
Сзади послышалось урчание мотора.
Тарасов оглянулся.
В двадцати шагах от него остановился черный джип «Мерседес» с темными стеклами. Открылась дверца, из джипа высунулась молодая женщина в дубленке и вязаной шапочке, призывно махнула рукой:
– Подойди.
Тарасов, чувствуя на себе взгляды нескольких пар глаз, приблизился к джипу.
– Садись.
– Кто вы?
– Узнаешь в свое время.
Тарасов оглянулся, лыжника в синем не увидел, молча полез в салон «Мерседеса». Его подхватили сильные руки, грубо вдавили в сиденье, быстро обыскали.
– Чист, – раздался равнодушный мужской голос.
Кто-то сел рядом. Тарасов оказался зажатым между двумя мордоворотами в черном.
– Завяжи ему глаза, – распорядилась дама, усаживаясь впереди.
Тарасову заклеили скотчем глаза, джип тронулся с места, развернулся и покатил по улице, не особенно разгоняясь. Свернул налево, потом направо, еще раз налево, притормозил, снова свернул. Владислав по памяти представил схему улиц Серебряного Бора и хмыкнул про себя. Похоже, его просто возили по дачному поселку, делая вид, что везут в другое место, пытаясь запутать. И длилась эта «экскурсия» около получаса.
Джип наконец остановился, затем, судя по доносившимся в кабину звукам, заехал во двор чьей-то усадьбы.
Тарасов улыбнулся в душе. По его расчетам, усадьба находилась буквально в двух сотнях метров от Березовой улицы, может быть, даже в соседнем переулке. Что ж, пусть хозяева думают, что им удалось запудрить ему мозги. И ребятам. Едва ли опытные бойцы клюнут на эту удочку и побегут к машине, чтобы не упустить джип из виду.
Его толкнули в плечо.
– Выходи!
Тарасов вылез, гадая, кого увидит. Попытался унять поднявшееся в душе волнение.
Те же руки больно сдернули с лица липкую ленту, толкнули в спину.
– Шагай!
В сгущающихся сумерках Владислав увидел красивый двухэтажный особняк из серого камня, стилизованный под средневековый замок. Особняк был окружен двухметровой ширины канальчиком с текущей (!) водой. Над каналом стлался пар, и деревья в саду стояли седые от инея.
К Тарасову с двух сторон подошли два здоровенных лба в черных куртках с эмблемами в форме двуглавого орла, взяли его под руки и повели через мостик к воротам замка. Рядом с воротами открылась дверь с выпуклым бронзовым щитом, в глаза брызнул свет.