Пришествие Зверя. Том 1

Аннандейл Дэвид

— Это мой мир! — взревел Максимус Тейн, глядя на маршала сквозь витраж. — И это мои люди! Моя крепость!

— Твои люди обречены, — сказал Боэмунд и помолчал, давая собеседнику осознать истинность сказанного. — Но в том, что этот мир теперь принадлежит дикарям, нет ни твоей вины, ни вины твоих командиров. Вы никогда не могли выиграть эту битву. Сколько еще ты сможешь продержаться, сражаясь ночью и прячась днем? На сколько хватит припасов в оружейных? На день? Или неделю? И что будет, если тебе удастся перебить всех зеленокожих на поверхности? Штурмовая луна просто разорвет планету на части и спалит обломки в пламени звезды.

— Что ты хочешь, чтобы я сделал?

— Ты —

ничего, капитан. Это мы должны сделать. Все братья по крови. Собрать все силы. Дикарей нельзя остановить здесь, так же как нельзя было сделать это на Аспирин. Мы должны поговорить с магистром Мирхеном, моим верховным маршалом. С Шарном. С Квезадрой из Багровых Кулаков и Иссахаром из Сдирателей. Пришло время всем орденам — наследникам верных легионов, разбросанным по Галактике, — снова объединиться для защиты человечества. Но это случится не здесь и не сейчас, Тейн. Однако мы должны быть готовы ответить на зов Дорна, когда час настанет.

Максимус Тейн отвел взгляд. Он смотрел на изображение примарха, собранное из кусочков цветного стекла. Ни тот ни другой космодесантник не нарушали повисшую тишину.

— Послушай, Тейн, — сказал Боэмунд, — я говорю тебе эти слова как брат, постигший эту мудрость так же, как ты, — в пламени битвы. Для меня это решение было столь же болезненным и тяжелым.

— Твои корабли ждут на орбите? — спросил Кулак.

— Да, — ответил Храмовник. — Они удерживают позицию на солнечной стороне. Мои челноки смогут эвакуировать вас со всем оборудованием в течение часа.

Тейну не нужно было сверяться с хронометром, чтобы знать, что ночь уже близко. Он всем своим существом чувствовал, как уходит время.

— Ну, у нас как раз и осталось около часа, — сказал он.

Боэмунд понимающе кивнул.

Капитан Кулаков Образцовых и маршал Черных Храмовников вместе двинулись к выходу из часовни. У самой двери Тейн обернулся и в последний раз взглянул на любимый витраж.

— Как думаешь, Дорну тяжело было распустить легион? — спросил он; голос космодесантника эхом разнесся по комнате.

— Тяжелее, чем вынести самые тяжелые раны, полученные в бою, — мягко ответил Боэмунд. — Но иногда нужно разрушить что-то старое, чтобы построить нечто новое. Кулаки Образцовые знают это лучше, чем любые другие сыны Дорна.

Максимус Тейн медленно и мрачно кивнул, соглашаясь.

Глава 20

Ундина — Мыс Отчаяния

Кап. Кап. Кап.

Хранилище медленно наполнялось ржавой водой. Люкс Аллегра сидела на одной из пузатых вирусных бомб. Время от времени командир Тирон вставал и с помощью винтового подъемника поднимал снаряд еще на несколько сантиметров — так, чтобы поднимающаяся вода не добралась до биологического оружия и детонатора. Остальные солдаты расселись на проржавевших торпедах и древних орбитальных боеголовках, расставленных вдоль стен. Многие прислонили свои лазерные карабины к корпусам снарядов и облокотились на них. Свет портативных фонарей кое-как рассеивал мрак подземного хранилища. Солдаты слушали, как Мыс Отчаяния рушится у них над головами. Колония разваливалась на части. Возможно, в нее попала еще одна скала. А может, здания сыпались, как домино, после удара первого метеорита. Или пожары сыграли свою роль. В любом случае вскоре весь пиратский приют превратится в гору дымящихся обломков.

Разговаривать было не о чем, и командир Тирон приказал своим людям держать рот

на замке. Поэтому все слушали, как с грохотом ломаются опоры, балки и перекрытия наверху и как шумит статика в станции вокс-связи. Оператор время от времени пытался вызвать «Тиамат», но безуспешно. Отряд удерживал хранилище уже несколько часов. Скорее всего, субмарина затонула, пав жертвой выпущенной торпеды или посадочной капсулы зеленокожих.

Рука Аллегры по привычке скользнула на живот. Она думала о Лайле Голандре, о ночах, что они провели вместе, и о ребенке, растущем в ее утробе. Голандр пришел на краткосрочную службу. Он должен был уйти в запас всего через несколько месяцев. Планировал вернуться в Галатею, устроиться охранником в доки и работать там, в окружении грузовых контейнеров, как его отец. Когда ее беременность стало бы невозможно скрывать, Аллегра лишилась бы офицерского звания за нарушение субординации, но все равно получила бы положенный отпуск. После рождения ребенка она собиралась присоединиться к Голандру в Галатее и раствориться среди множества жителей улья. Поддельные коды личности было несложно найти, если знать, где искать. Аллегра знала.

Сейчас эти фантазии, которым она позволила себе предаться, казались образами из чьей-то чужой жизни. Ундина вот-вот падет. Галатея превратилась в руины посреди насыщенных химикатами волн. Голандр погиб. Аллегра потеряла мир, в который могла бы привести своего ребенка. Планета-океан Ундина стала в лучшем случае театром военных действий. В худшем Аллегра, ее дитя и другие обитатели этого мира могли рассчитывать на недолгую жизнь в качестве рабов зеленокожих завоевателей. От подобных мыслей капитан погрузилась в пучину отчаяния. Аллегре даже показалось, что она растворяется во мраке подземелья, — настолько ошеломляющим было охватившее ее чувство. Постепенно ее размышления обратились к наиболее мрачным перспективам.

— Командир, — позвала капитан, нарушив повисшее в хранилище молчание, — вам рассказали о механизме действия этого оружия?

Тирон кивнул.

— Что произойдет, когда мы активируем эту штуку? — спросила она, постучав пальцем по ржавому корпусу вирусной бомбы.

— Мне обязательно отвечать? — отозвался Тирон.

— Давайте назовем это приказом, командир, — сказала Аллегра.

— Они называют этот процесс «Экстерминатус», — начал солдат. — Обычно такие устройства сбрасывают с орбиты. Заряд, который мы установили, должен быть достаточным для запуска реакции и высвобождения вируса.

— Продолжайте, — надавила Аллегра. — Что произойдет после взрыва? Я хочу услышать.

Тирон посмотрел на капитана тяжелым взглядом:

— Вирус разлагает органические материалы. Любые, с которыми вступает в контакт. На молекулярном уровне и очень быстро. Судя по оценкам, основанным на наблюдениях, полное заражение биоматериала на планете наступает через несколько минут. Все гниет. Все распадается до состояния слизи. Органики не остается. Противогазы не спасают, так же как и герметичные скафандры или шлюзы.

— Процесс быстрый?

— Да, капитан. Быстрый. Из-за огромного количества горючих газов, выделяющихся в результате реакции, достаточно будет любой искры, чтобы на всей планете началась огненная буря.

— А что с океанами?

— Выкипят. От Ундины останется мертвый камень. Ни океанов. Ни атмосферы. Ни ульев. Ни жителей.

— Ни захватчиков, — добавила Аллегра.

— Все исчезнет, — подтвердил командир. — Не останется ничего.

Люкс Аллегра кивнула. Один из маритинцев захныкал, упершись лбом в лазерный карабин. Остальные мрачно молчали.