Пришла пора прощаться
Шрифт:
После он меня пригласил в клуб, и я, можно сказать, провинциальный пацан, ходил за своим протеже по пятам, раскрыв рот, и про себя повторял: «Вау!» Хотя не люблю этого слова. Другого подобрать не мог.
Валерий Владимирович верил в меня. Клуб и сауна были элитными и популярными, многие известные люди приходили и уходили: выступали, танцевали, пели, пили, трахались, употребляли кокаин, сорили деньгами – я это видел, молчал, за что платили по моим меркам неприлично большие деньги. Этих людей знали в России, каждый видел их в телевизионных программах, в кино, слышал по радио.
– Понимаешь в какое место попал? – спросила однажды одна проститутка, закреплённая в должности массажистки. Как сейчас помню, шесть элитных проституток (Элла, Эльвира, Регина, Багира, Эммануэль, Мара) работали на Валерия Владимировича (числились за заведением), имели безупречную внешность и сломанную судьбу. Элла, задавшая вопрос, была старшей среди них, и по возрасту, тридцать лет, и не гласно по рангу. И самой красивой, как по мне.
– Не напрягай и не напрягайся, – ответил я.
От меня отстали.
Вспоминаю случай. Валерий Владимирович сам лично принимал «дорогих» гостей. Это были двое мужчин. Одному лет пятьдесят, с залысинами, в очках с толстыми линзами, в хорошем костюме. Второй – толстяк под двести килограмм, неопределённого возраста, абсолютно лысый; одежда на него, было ясно, шилась под заказ и выглядела, как показалось, растянутой, весела мешком. Толстый, видимо, то набирал вес, то его терял. Но похудеть, скинуть лишних пятьдесят килограмм ему так и не удавалось.
Мужчина в очках долго не задержался, ему позвонили, он ушёл. Толстяк остался. Его звали Ахсар. Элла собрала всех девочек вместе. Валерий Владимирович сам лично общался с Ахсаром. Я догадывался, о чём они говорят.
Пока они разговаривали, Элла сообщила, что Ахсар большой человек, с Северного Кавказа, крупный бизнесмен. Больше известен по кличке Аха. Однажды он здесь бывал. И Элла с ним «работала». Она называла его дядя Аха, ему это нравилось.
– Мерзкий извращенец, – добавила Элла и хихикнула. – Но хорошо платит. Признавался в любви.
Ахсар сидел в мягком кожаном кресле, Валерий Владимирович подозвал меня к себе, и я забрал со стола недопитую бутылку виски и грязную посуду. Когда вернулся, увидел, Аха забирает с собой Эллу и тихоню, Багиру. Остальные девочки стали расходиться. Валерий Владимирович уточнил у Эммануэль:
– В номере порядок?
– Да, там чисто.
Тогда он обратился ко мне:
– Слушай звонок, из кабинета не выходи, будет вызывать в номер – подойдёшь. Я внизу, у себя. Если что, обращайся на мой сотовый. Не забывай, это очень влиятельный человек, если о чём-то попросит – ни в чём не отказывай. Да, он может сменить девочек, имей в виду.
Прошло часа два. Звонка так и не последовало. Из номера никто не выходил. Валерий Владимирович вернулся, зашёл ко мне.
– Ну, что?
– Тишина.
– Странно… Долго они там возятся, – мой босс беспокоился. И снова вышел.
Обычно клиенты в номере задерживались на час, максимум – на два. После шли в сауну, затем в бассейн. Или наоборот: сауна, бассейн,
Свободные девочки скучали. Я понимал их: время – деньги.
Минут через сорок Валерий Владимирович вернулся, сказал:
– Чем можно так долго заниматься, а? Не беседы же вести! Костя, бери ключи, открывай номер – там что-то случилось… Только этого не хватало… И не забудь извиниться… ты меня понял… ну, коли что…
Что могло случиться? Но слова босса – приказ.
Я подошёл к номеру. Оттуда не исходило ни единого звука. Осторожно вставил ключ, посмотрел на Валерия Владимировича (за его спиной стояли Регина, Мара и Эльвира), он кивнул головой.
Замок открылся тихо, я вошёл в номер. То, что меня поразило больше всего, – это деньги! Они валялись по всему номеру (это сейчас ***вычеркнуто… почти ничего ***вычеркнуто…), я оторопел, их было так много, что мелькнула шальная мысль – сколько их здесь? Затем увидел Багиру, она, голая, на четвереньках собирала губами купюры, складывала возле прикроватной тумбочки, руки её были связаны за спиной; Аха привязан к кровати, Элла сверху, задом к клиенту, делает минет в складках жира. Заметив меня, она оторвалась от члена и лёгким движением головы показала, чтобы я убирался.
Попятившись назад, я медленно закрыл дверь, тихо повернул ключ в замке. Уверен, Аха меня не услышал, он рассматривал Эллу между ног. Ему было не до посторонних звуков.
– Что там? – спросил Валерий Владимирович.
– Всё путём! Люди любят друг друга.
Девочки прыснули смехом. Босс выдохнул. Затем снова направился вниз (его офис располагался на одном этаже с ночным клубом, лифтом Валерий Владимирович никогда не пользовался).
– Я по-прежнему на связи, буду нужен – звони, – бросил он.
От девочек узнал, что Аха сердечник, поэтому босс и забеспокоился – мало ли чего может случиться. Тем более Элла и Багира, по мнению Валерия Владимировича, могли неправильно разобраться в сложившейся ситуации и повести себя неадекватно.
Позже Элла и Багира хвастались перед остальными девушками внушительной суммой денег. Сколько они заработали мне было не интересно. Я понимал, что за три с половиной часа девчонки сумели отхватить столько, сколько «в обычном режиме» пришлось бы работать всю неделю.
Под утро они устроили для всех сабантуй. От крепких напитков я воздержался, довольствовался хорошим чешским пивом.
Ранее, в первый месяц работы, когда внизу, на парковке, произошло убийство, я сделал для себя очень важный вывод: от полученных знаний могут застрелить на месте. Тогда это был администратор сауны.
В те времена девяностые годы хоть и ушли в прошлое, но их отголоски продолжали звучать эхом одиночных выстрелов.
После меня повысили в должности до администратора. Я понимал: главное – молчание. Это молчание конвертировалось в бабло. Его я прилежно отрабатывал. Моя профессиональная репутация укреплялась.