Пришлый. Дилогия
Шрифт:
Как же все-таки хорошо просто посидеть в тепле и сухости, поесть нормальной еды, а не сушеного мяса. Выпить хорошего пива. Хотя, может оно и так себе, но я этого не ощутил, сейчас для меня любое пиво - это напиток богов. Мы с мастером сидели в главном зале гостиного двора и грели кости у камина. От нашей одежды шел пар - настолько она промокла. Не думав ни о чем, я просто ловил кайф. Посмотрел на мастера: он с блаженной улыбкой засунул ноги, чуть ли не в огонь. Видать и ему человеческое не чуждо. Отогревшись, мы сытно поужинали нормальной едой, а не походным сухпайком и поднялись на второй этаж в свою комнату. Наш номер люкс оказался
Как же это прекрасно: спать не на жесткой сырой земле, а в теплой кровати, укрывшись одеялом. Правду говорят, что не оценит комфорт тот, кто не испытывал нужды. В сон я провалился, как только дотянул одеяло до подбородка, ведь предыдущие ночи мне приносили не сон, а мучения.
***
Сегодня Шалопаю повезло - ему выпало дежурить в гостином дворе. В банде Плешивого Атамана на данный момент было два наблюдательных поста: один в сутках пути от этой таверны в сторону Столицы, один в таверне. Посты нужны для обнаружения караванов. Если кто-то из постовых увидит неохраняемый караван, то он должен мигом бежать к базе и сообщить об этом Атаману. Плешивый наверно и сам бы постоянно дежурил в таверне, да знают его. Были еще два поста в секреты на деревья. К лагерю разбойников можно подойти лишь с двух сторон - со всех остальных такой непролазный кустарник, что даже если там ползет мышь, это слышно на пятьсот шагов вокруг. Для наблюдения за подходами атаман и приказал устроить "гнезда" на деревьях. В ближайшее время вся банда ждала гостя с востока, поэтому пост, что ближе к Столице переместили к Ролесту. Недавно оттуда пришел дозорный и сообщил: ожидаемый человек прошел, но не один, а с каким-то стариком.
Шалопай с наслаждением потягивал вино, расположившись за небольшим столиком в углу постоялого двора. Дверь, скрипнув, отворилась, принеся в теплое помещение холод и сырость с улицы. В таверну вошли двое усталых и промокших людей. Один из вошедших по описанию совпадал с ожидаемым гостем, вторым был мужик в возрасте, судя по его виду и оружию, битый жизнью. Атаман сказал, что молодой чрезвычайно опасная личность, про старика никакой информации не было.
По инструкции Шалопай должен бежать к стану разбойников и сообщить о прибытии цели в таверну, но одно его останавливало: за голову этого юнца обещали шестьдесят серебряных ноготков - делить их на всех очень не хотелось.
Сперва у разбойника возникла мысль подлить яда в еду или питье пришедшим людям, но тут же он отогнал от себя эту идею. Для этого нужен, по крайней мере, яд, а его-то как раз и не было. Возможно, яд имелся у трактирщика, но у него просить глупо. Одно время атаман хотел с ним договориться, но и ежу понятно, что трактирщику выгоднее, когда дорога набита караванами и постояльцами, а не мизерная доля, получаемая при грабеже путников. Поэтому Плешивый не стал рисковать, ведь халдей мог их всех сдать. В итоге, Шалопай решил дождаться ночи. Когда путники уснут, он сделает им небольшой визит. Отпереть замок для него проблемы не составляет, ведь до прихода в шайку Плешивого Атамана он практиковал вором пятнадцать лет.
Путники ушли спать, бывший вор решил выждать некоторое время. Ему повезло - до окна комнаты, где улеглись будущие покойники, можно добраться без особого шума и проблем - рельеф дома позволяет.
Воровской навык ему очень пригодился этой ночью. По мокрым бревнам лезть очень
– Спят прямо мертвецки, - усмехнулся сам себе взломщик. Особенно старик - храпит так, что тут хоть танцуй, никто и ухом не пошевелит.
Пораскинув мозгами, убийца решил зарезать сначала молодого - о его опасности его предупреждали. Дед же величина неизвестная, но храпит так, что сам скоро задохнется. Шалопай склонился над спящим молодым человеком, привычным движением зажал рот и ударил ножом в сердце.
***
– Елки-моталки, Рус, я, честно сказать, не понимаю, как ты дожил до своих лет? Как можно быть таким беспечным? Я удивляюсь, как тебя раньше никто не зарезал?
– читал мне лекцию мастер.
– Да если бы я его по макушке ручкой кинжала не огрел, - Нурп указал на связанного человека, - лежал бы ты сейчас, разглядывая стеклянными глазами потолок.
На счет последнего утверждения, я мог бы, конечно, поспорить. Со своей регенерацией я мог бы и выжить, но благоразумно спорить не стал.
– Дык, кто же знал, что он ночью резать нас полезет?
– начал я оправдываться.
– Дык, кто же знал...
– передразнил меня мастер. Сколько раз тебе повторять: "Нужно всегда быть готовым отразить нападение", а ты наглотался пива, да спать завалился как младенец. Тебе голова зачем дана? Чтобы шапку носить? Или чтоб в нее есть? Если в полдня пути отсюда лагерь разбойников, как ты думаешь, должен у них тут свой человек быть или нет?
– Я бы обязательно оставил, - потупился я.
– А с чего ты взял, что Плешивый Атаман дурнее тебя?
– Ну, даже если и есть тут их человек, нас-то ему какой смысл резать?
– А вот сейчас у него мы это и спросим. Ведь ты нам это расскажешь, дорогой?
– повернулся Нурп к лежащему в углу разбойнику.
Тот только что-то промычал в ответ - мастер связал его профессионально, убийца не мог пошевелить и пальцем.
– Теперь нам надо подумать, как его отсюда незаметно вынести, боюсь, когда я буду задавать ему вопросы, он может разбудить весь гостиный двор, - проговорил Нурп.
– А че тут думать? Выкинуть его в окно надо. А там подберем, - зло усмехнулся я и взглянул красными зрачками в глаза убийце.
Связанный задергался, замычал.
– Ты что-то хочешь нам сказать?
– наклонился я к бандиту, не отрывая своего взгляда от его глаз.
Человек забился в путах как при эпилептическом припадке. Я вынул кляп.
– Я все скажу, все, - сразу же выпалил он, едва не плача, - только не убивайте. Я вас приведу к лагерю тайной тропой.
– Почему ты хотел нас зарезать?
– спросил я, поигрывая его же ножом у него перед глазами.
– За твою голову обещана награда в шестьдесят серебряных ноготков, - ответил он, стараясь не смотреть в зрачки моих глаз.
– Кто назначил?
– Я не знаю. Вчера к нам пришел человек, описал тебя и сказал, что ты должен скоро наведаться в наш лагерь, и за твое убийство он заплатит шестьдесят серебряных ноготков.
– Ты его знаешь? Как он выглядел?
– Не знаю я его, запомнил только шрам над правым глазом.
– В лагере знают, когда мы должны прийти?