Prison
Шрифт:
Отстроенные в скором порядке, после нападения Малекита со своей свитой, стены дворца снова рушились, словно были стенами карточного домика. Придворные в панике метались, стараясь не угодить под тяжелые колонны, коих было так много во дворце, а корабли продолжали беспорядочный огонь. Среди всего этого безумия сложно было хоть что-то различить. Вокруг только дым, каменная пыль и крики…
Еще около резных дверей были слышны испуганные возгласы. Видимо, помощники Идунн защищают Древо. Значит, Читаури уже добрались туда.
— Великий Один! — раздался властный голос за закрытыми
Мы распахнули двери коридора, ведущего прямо к Древу. Корни Иггдрасиля были усеяны мертвыми телами — помощниками Идунн и свитой Одина. Сам Всеотец стоял под ветвями Древа, сжимая в руках саму Идунн, окровавленную, с остекленевшими глазами…
— Ты же не хочешь потерять других своих подданных? — устремив свой взгляд вверх, я смог увидеть обладателя этого голоса — Таноса. Он спускался вниз на парящем троне, через полуразрушенную стену и открытую крышу святилища. — Если тебе дороги твои наследники, то лучше отдай Перчатку мне.
Один перевел быстрый взгляд на меня с Тором. Брат в нетерпении сжимал рукоять Мьельнира, но нападать не решался. Хорошо, похоже, что здравый смысл и опыт его чему-то научили.
— Не трогай моих сыновей, — с досадой ответил Один. Он опустил тело Идунн на корни Древа и выпрямился перед спустившимся врагом.
— Разумно, — Танос зловеще улыбнулся. — Посмотри на себя, Великий Один! Твое царство повержено! По одному моему приказу оно останется без царя и без наследников! А сейчас ты отдашь мне вторую Перчатку Бесконечности!
Один устало взглянул на возвышающегося над ним Таноса, затем очертил развернутыми друг к другу ладонями круг, и в его руки опустилась Перчатка.
— Отец, остановись! — закричал было Тор, но я и Один осадили его. Сейчас не время геройствовать. И дело вовсе не в наших жизнях, сровняв здесь все с землей, Танос все равно заберет то, за чем пришел. Всеотец подошел чуть ближе к Таносу и, отпустив Перчатку, заставил ее подняться вверх, к своему врагу.
— Ты действительно мудр, Великий Один! — сказал Танос, сжав в руке золотой артефакт. — Что скажешь, младший принц? — неожиданно он обратился ко мне. — Думаю, ты часто брал под сомнения поступки своего отца. Так же, как и сейчас, ты ведь до конца не уверен, правильно ли вы поступили…
О, вот тут ты ошибаешься… Я бы тоже отдал Перчатку. И бросив все силы на то, чтобы остаться в живых — нашел бы тысячу и один способ, чтобы расправиться с тобой.
— Вообще, удивительно, что самый способный из наследников не является тебе родным сыном, — Танос не спешил убираться. Можно только догадываться, как его миллионная армия сейчас разоряет Асгард. Если стены дворца после Малекита восстановили, то на восстановление его защиты, так же как и защиты города, требуется гораздо больше времени.
— Не слушай его, Тор, он пытается тебя разозлить, — тихо произнес я, чем вызвал улыбку на губах Таноса.
— Твои поступки всегда вызывали во мне надежду на твое большое будущее! Не желаешь присоединиться ко мне? Вместе со мной ты бы достиг немыслимых высот! Трон Асгарда показался бы тебе жалкой табуреткой! Хочешь снова получить власть над Читаури и другими
— Не припоминаю, чтобы произносил нечто подобное, — вкрадчиво ответил я.
— Это считать положительным ответом на мое предложение?
Я перевел глаза на Одина. Он смотрел на меня с нескрываемым разочарованием. Что ж, отец, сегодня я буду примерным сыном…
— Я не говорил, что мои подвиги в прошлом. Они всегда будут преследовать меня. Как и тебя все то, что ты сотворил, — я говорил медленно, чтобы было слышно каждое мое слово. — Я не отказываюсь от них. Но и к тебе примкнуть не спешу. Ты сам по себе. Я не буду тебе помогать.
Танос выпрямился, сидя на троне, вздохнул, а затем прищурил маленькие глазки под тяжелым шлемом.
— Я не буду уничтожать ваш мир. Сейчас. Но только для того, чтобы вы смогли в полной мере насладиться хаосом, который ждет все девять миров! И когда они, все, один за одним падут к моим ногам, я приду сюда вновь. И загляну в твои глаза, сын Лафея. Чтобы увидеть, как ты страдаешь. Ведь я уничтожу все, что тебе дорого.
— О, тогда тебе придется сильно постараться, все, что мне дорого, можно на пальцах пересчитать, — я знаю, что дать такой ответ было рискованно, но уверен, Танос своего решения не изменит.
Он лишь усмехнулся и, взглянув вверх, воспарил в небо, к чернеющему вдалеке кораблю Читаури…
— Отец! Что нам теперь делать?! — Тор бросился к Одину, а я к лежащей на земле Идунн. Смерть Богов — печальное зрелище. Особенно тех, к кому я относился более-менее сносно.
— Они забрали все камни, что у нас были! Танос точно знал, где их искать, — произнес Один, опираясь на Тора рукой. Похоже, что он тоже принимал участие в бою. — Я опоздал. Я не смог спасти Идунн и ее жриц.
На лице Богини застыло благоговейное выражение ужаса. Думаю, что она была рада умереть, защищая тайны Иггдрасиля, пусть и по большей части принадлежащие Асам. Жаль терять такую поддержку. Одним Божеством, которому можно доверять в стенах Асгарда, стало меньше. Я навсегда закрыл ладонью глаза Идунн.
— К такому штурму мы не были готовы, — тихо проговорил я.
— Было ясно, что он явится сюда. Я даже не предполагал такую численность его армии! Зачем ты отдал ему Перчатку?! — воскликнул Тор. — Зачем вы остановили меня?! Неужели ты страшился потерять наследников?
— Я боялся потерять сыновей! — с жаром ответил Один. Надеюсь, он сейчас избавит нас от своей пылкой речи, про родную семью и прочее, и так на душе тошно…
— Если бы он убил нас, то Асгард не лишился бы наследника, — решил я ответить. Брат с отцом непонимающе на меня уставились. — Ты от престола отказался, насколько я помню, сам же говорил, — махнул я на Тора рукой. — Все мои притязания ты, отец, наверняка посчитаешь не действительными, но… Тули носит под своим сердцем моего ребенка — наследника по праву. Зачатого под Священным Древом Иггдрасиль. Так же, как и Тор в свое время. Этого ребенка никто не сможет объявить незаконнорожденным.