Приспособленец

Бурак Анатолий

– И ты, конечно же, пособишь?
– Съязвила Марина, хотя я видел, что ей очень приятно.

– Ну дык...
– Пожал плечами я. И расшифровал свою глубокую мыслЮ.
– Добрым ж словом и хорошей 3,14здюлей завсегда добьёшься больше чем простым обычным увещеванием.

– Не ругайся при ребёнке!
– В глазах Марины засверкали молнии.
– Ещё раз услышу...

– И зацелуешь до смерти!
– Я показал любимой язык и скосил глаза на умненькую Леську.

Чудо-ребёнок, закрыл ладошками ушки и, ехидно стреляя зенками, всем

своим видом показывал, что ничего из сказанного старшими не слышит.

– Ага, взасос прям.
– Тон Марины давал понять, что ни каких нежностях в качестве карательно-воспитательных мер не может быть и речи.

– Ладно, прости.
– Повинился я.
– Непроизвольно как-то с языка сорвалось.

– Блин, да тебя самого воспитывать надо.
– Наставительно заявила Марина.
– А он туда же. В помощники к преподавателю набивается!

– Ну, как хочешь.
– Равнодушно пожал плечами я. И дабы, как и положено настоящему мужчине оставить последнее слово за собой, всё-таки сообщил.
– Но если что - звони!

На этой оптимистической ноте мы и закончили завтрак. Я быстро помыл посуду, а девчёнки отправились наводить марафет и облачать Леську в новенькую голубую форму, с оттеняющей небесную лазурь и придающей одеянию некую строгость, серой окантовкой.

Марине, как преподавателю, ношение уставной одежды было не обязательно. И, хотя форму, чуть более вычурную, чем у курсантов, она на всякий случай пошила, в первый день решила пойти в платье.

Не шибко разбираясь во всех этих рюшечках и воланах, могу только сказать, что оно было красивое. И такого же голубого с вкраплением серебра, как и "спецодежда" слушателей Военно-Магической Академии.

– Ну что, готовы?
– На правах старшей спросила Марина, критически оглядывая нас с Леськой.

– Всегда готовы!
– Дружно, весело и браво отрапортовали мы.

– Ну, тогда пошли.
– Марина взялась за ручку двери.

– Может, телепртом?
– Просительно поинтересовалась Леська. И, поясняя своё детское желание порисоваться перед будущими однокашниками, объяснила.
– Мы ж волшебники. А я хочу, чтобы все видели, что мы умеем.

– Тщеславие, так же как и гордыня, великий грех.
– Наставительно произнёс я и щёлкнул Чудо-Ребёнка по курносому носику.
– К тому же, силы у нас разные. Так что результат может быть непредсказуем, а появление не таким эффектным, каким представляется.

– Ну вот, я так и знала.
– Обиженно шмыгнула носом Леська.
– Зачем тогда это волшебство, если толку от него ноль!

Говорю же, Чудо-Ребёнок! Ещё ни минуты не проучилась в Академии, а уже понимает, что практической пользы от так называемой магии почти нет. Во всяком случае в том виде, в котором она проявилась именно в этой Локации.

Так что, подозреваю, всех одарённых собирают вместе не с целью их чему-либо научить а, скорее, наоборот. Изучить их и методом кнута и пряника вдолбить в юные зазнавшиеся головы чего делать ни в коем случае "низзя-а".

Правда,

озвучивать собственные крамольные мысли я не стал. Сболтнёт, к примеру, наша девочка где-нибудь и у тех студиозусов, кто поумнее, сразу возникнут сомнения. И, даже поверхностно проанализировав ситуацию, многие поймут, что их не обучают а исследуют. Ну, и дрессируют, до кучи.

А условно-разумные они такие... условно-разумные. Принять порядок вещей таким, кокой он на самом деле выше их слабых и недоразвитых мозгов. Тут же взыграет гонор налопопам со спесью и понеслась... эта самая... по кочкам.

Начнётся нездоровое бурление, всякие протесты и вопли о притеснениях одарённых. И, как следствие, никому не нужные волнения, вполне способные вылиться в беспорядки. Которые закончатся че-е-ем?

Правильно. Тем, что общество поставит одарённых вне закона, на них начнут охотиться, как на диких, не поддающихся дрессировке и одомашниванию зверей и, в конечном итоге, уничтожат.

Видя искреннее огорчение Леськи, я решил немного схитрить. Доберусь на центральную площадь перед главным корпусом сам, а девчёнок возьму попутчиками. Забрав на эти пару-тройку минут Марину и Леську в стазис. Сил у меня однозначно больше, чем у них, так что и шансов опозориться гораздо меньше.

– Хорошо, доченька.
– Как можно мягче начал я.
– Только, давай в этот раз вы с мамой постоите спокойно, а перемещу вас я.

Чудо-ребёнок на секунду задумался и, видимо поняв, что тратить собственные невеликие силёнки не придётся, а эффект будет тот-же, согласился.

– Хорошо.
– Кивнула она. И, не желая сдаваться пообещала.
– Но только в следующий раз прыгать я буду сама!

– Напрыгаешься ещё.
– Марина с любовью потрепала дочку по волосам и тревожно глянула на меня.
– А это не опасно?

– Как и всё в этом лучшем из миров.
– Не желая разводить сюсюканье, пожал плечами я.
– Из Подольска в Москву тоже ездить бывает опасно. Да и дорогу, порой, без риска для жизни не перейдёшь.

Будучи женщиной не только красивой, но и умной, Марина поняла мой посыл правильно и продолжать дебаты, требуя от меня биения пяткой в грудь, не стала.

– Что нужно делать?
– Осведомилась она.
– Может, нам лучше взяться за руки?

– Нет.
– Отрицательно помотал головой я.
– Просто закройте глаза.

Мои девочки послушно сомкнули ресницы а я, с помощью телекинеза - спасибо позволившей отработать этот сложный приём Оленевой!
– забрал их в стазис.

Потом... неторопливо сел в электромобильчик, коих администрация Академии закупила чуть ли больше, чем в ВМА было курсантов и преподавателей, и спокойно покатил к главному учебному корпусу.

Вживлённого биопроцессора ни у одной из них нету. Так что и точного времени, затраченного на мнимую телепортацию, узнать они не смогут. Собственно, для девочек всё и будет самым настоящим прыжком через пространство.