Пристань желтых кораблей. [сб.]
Шрифт:
Их было семеро. Грязные, до невообразимости тощие, с босыми, покрытыми ссохшейся коркой ногами, подобием одежды из похожей на мешковину ткани и полысевших от времени шкур. У всех было множество шрамов, а у самого старшего, выглядевшего почти стариком, по спине тянулась ровненькая, похожая на разрез, рана с безобразно вспухшими краями и желтоватой струйкой гноя, лениво сочащейся по коже. Из раны клоками торчала бурая шерсть — видимо, останавливали кровь, и Кирилл с содроганием понял, что старик уже обречен, уже убит бестолковой помощью своих спутников. Маска задерживала запах, но он, несомненно,
Он заставил себя опомниться. Не поторопись эти с первым выстрелом, подползи поближе, они бы нашли, чем пообедать. Кирилл поднял грубые, тяжелые луки (их было всего два), с хрустом переломил о колено. То же сделал со стрелами. Суковатые дубины трогать не стал, повернулся и пошел вниз.
Газ уже рассеялся, и ампула стимулятора быстро привела Тони в себя. Пока Кирилл возился с Дином, он успел сбегать вверх и вернуться обратно.
Дин ничего не стал спрашивать. Лишь взглянул на Тони, и тот сказал:
— Дикари. Худые как щепки.
Дин кивнул. Потом посмотрел на Кирилла. И тот понял непроизнесенный вопрос:
— Нет. Не могу.
— А я могу, что ли? — вдруг закричал Дин. — Лучше бы в перестрелке их убили! Все равно ведь умрут с голоду, но перед этим сожрут друг друга!
Он встал, обтер грязь и, не глядя по сторонам, зашагал вдоль кромки болота. Кирилл не спеша подобрал вещи, взял за руку Тони и пошел следом.
По словам Дина, в средневековье, откуда появлялись дикари, людоедство уже давно было забыто. Лишь в неурожайные годы, в очень далеких деревнях, куда не решались соваться даже самые сильные и свирепые феодалы. Но, оказавшись внезапно в чужом для них времени, невежественные крестьяне быстро скатывались до полуживотного существования.
— Граф Приозерья тоже не решался соваться в дальние деревни? — Кирилл искоса поглядел на Дина.
Тот пожал плечами:
— Да от этого недоумка всего можно ожидать… Ты откуда про него знаешь? От Тони?
— От кого же еще.
— Да, конечно. Тони неправ.
— Сам ты неправ! Я знаю!
— Тони… Просто для тебя все это было недавно, вот ты и…
— Не спорь! Помнишь, как клялся кровью?
Дин замолчал. Потом вздохнул:
— Не дай бог, ты бы сейчас был старшим…
— Я и так старший!
Они замолчали. Кирилл тоже не решался что-нибудь вставить. Но молчание длилось недолго. Дин обернулся назад и выругался:
— Черт! Опять кто-то на нашу голову. Если те дикари — хватит с нас…
Точки на фоне вечереющего неба были едва заметны. Но приближались они слишком быстро.
— Это не пешие, — хмуро сказал Тони.
Догорающее солнце коснулось преследователей, вспыхнуло на броне.
— Я же говорил — надо было забрать коней, — пробормотал Дин и посмотрел на Кирилла. Что-то слишком тревожным был его взгляд. — Кир, если это тот патруль… Не подпускай их!
— Почему? Ты же говорил, что они не пользуются огнестрельным оружием?
Непонятно откуда налетел порыв холодного ветра, ледком прошелся по коже. Тони потер лоб, сказал:
— По-моему, их пятеро… Глаза болят…
— Летчик! Не подпускай их! Стреляй!
Голос Дина задрожал, и Кирилл торопливо поднял
Ничего.
Он надавил на кнопку еще и еще раз, потом догадался взглянуть на индикатор. Тот не светился ни красным, ни зеленым. Кирилл растерянно вертел бластер. А Дин принял решение мгновенно:
— За мной! В болото они не сунутся!
Он прыгнул влево, прямо в мелкую лужицу, и побежал, раскидывая тучи брызг и почти не проваливаясь. А вот Кирилл сразу ухитрился залезть в грязь по пояс.
Наверное, это действительно было лето — ночной снег так и не выпал. Но здесь, посреди топкой трясины, было нестерпимо холодно. Заснуть они не могли — сидели, прижавшись друг к другу на клочке более или менее сухой земли, изредка разговаривали. Сильнее всех мерз Тони. Во время бегства он провалился в яму с ледяной водой и промок до нитки. Кирилл заставил его выпить несколько таблеток из аптечки и теперь был уверен, что мальчишка не заболеет. Но развести костер и высушить одежду они не могли.
Кирилл толкнул Дина в плечо:
— Дин, так что с бластером?
Дин завозился и пробормотал:
— Дезактивировали…
— Что?!
— Ну, патруль… энергию снял…
— Они могут?
— Значит, могут… Я думал, легенды, — выходит, что нет. Удивительно, что мы в разрыве от них не оторвались.
— Думаешь, те самые?
— Уверен.
Тони вдруг серьезно, по-взрослому, спросил:
— А что теперь будем делать?
Дин помолчал. Потом ответил:
— Вот если бы рвануть через все Приозерье… Через болота. Сутки — и мы в столице.
— Давай, рванем.
— Давай… Я не знаю, цел ли тайник.
— А без… этого?
— Без — не выйдет. Здесь-то ничего, а дальше в болотах полно всяких тварей. Не отобьемся. Да и пистолета больше нет.
— Так пойдем, или…
— Ты справишься. Тони?
— Я постараюсь.
— Ладно.
Кирилл не вмешивался в разговор. К чему лишний раз показывать незнание их жизни?
Тони и Дин замолчали. Может быть, все-таки заснули? Постепенно рассвело, в небе засыпали звезды. Было удивительно тихо — ни крика птицы, ни порыва ветра, ни хотя бы уханья вырывающегося из-под воды газа, такого привычного для земных болот… А на фоне серовато-сиреневого неба медленно проступало что-то ровное, высокое, похожее на исполинский палец, указывающий в небо, или старинную ракету, изготовленную к старту, — проступало совсем недалеко, метрах в двухстах.
— Дин! — Кирилл осторожно толкнул его. — Смотри!
Дин секунду помолчал. Потом прошептал:
— Когда мы шли вечером, эта штука здесь была?
— Мы шли уже ночью, совсем было темно, — быстро ответил ему Тони.
А рассвет уже вырисовывал очертания огромной, несуразно торчащей среди грязи, каменной башни. Гладкая, выложенная полированным камнем поверхность, узкие, похожие на бойницы окна в самом верху, метрах в двадцати над землей. Диаметр безупречно круглого основания был невелик, метра три от силы, и башня казалась хрупкой, словно ствол молодого деревца. В верхней части, там, где темнели щели окон, башня немного расширялась.