Пристанище для уходящих. Книга 2. Обреченность
Шрифт:
Сколько времени понадобится, чтобы найти работу и переехать в место поприличней?
– Можно комнату на двое суток?
– Только кэш, – пробубнил тип за стойкой, с удовольствием посасывая зубочистку. На груди висела табличка «Барни». – Терминал не работает.
Я осторожно отсчитала деньги. Надо было выложить мелочь заранее, вот же идиотка. Барни так подозрительно на меня косился, что, на всякий случай, я показала ему права. Не знаю как в Сан-Франциско относятся к несовершеннолетним без сопровождения.
В кармане рюкзака вместе со свидетельством о рождении, правами
«Подозреваю, ты отказалась. Но мне очень надо. Поможешь – заплачу, как и договаривались. Пожалуйста, провали собеседование». И адрес внизу.
Я так сильно сжала челюсти, что заболели зубы. От злости потемнело перед глазами. Думает, побегу делать то, что нужно ему? Нет уж, сама решу. Барни швырнул на стойку ключ, и металлический стук отвлек от раздражения.
– Белье меняется раз в неделю, – бубнил Барни. – За утерю ключа – штраф пятьдесят баксов. В номере не курить. Льда нет. Горячая вода – тридцать минут в день и только до полуночи. Кондиционер включается отсюда. Не кормим. Все ясно?
Из моего горла вырвался яростный рык. Барни наверняка решил, что я ему, ухмыльнулся и снова устроился с журналом в руках, водрузив ноги на стойку.
Номер выглядел уныло. Даже если не обращать внимания на вмятины за дверью и попытки придать уют, раскрасив стены в несочетаемые цвета бежевых и оранжевых тонов, – оборванные жалюзи и железная кровать создавали тягостную обстановку. В ванной из крана капала ржавая вода, оставляя на керамике бурые разводы. В лесу и то чище.
Из зеркала на меня смотрело чумазое и всклокоченное существо с сеном в грязных и нечесаных волосах. Видок кошмарный! Рана на левом боку опять кровоточила, одежда давно покрылась заскорузлой коркой, а в номере даже мыла не было. Я кое-как отмыла длинные волосы, проще было бы срезать, но ножниц тоже не нашла.
Пытаясь не вспоминать Джоша, чтобы не злиться, я села на кровать и задумалась. Сначала найду работу, а вот поиск племянника Курта придется отложить: для того, чтобы кому-то помочь, самой нужно потверже стоять на ногах. Но отыскать нужно обязательно, я обязана Курту: он нарушил закон, чтобы изготовить поддельные документы, и помочь его племяннику – меньшее, что можно сделать в благодарность.
Программа максимум: узнать, есть ли еще эмпаты вроде меня, разузнать об этой способности, понять и подчинить ее. Не может быть, чтобы я была одна. Возможно, есть кто-то более опытный, кто поможет понять, откуда она взялась и что с ней делать, но это цель пока была слишком туманной.
Стемнело. От слабости меня потряхивало и ноги стали ватными, спать бы и спать, но голова гудела. Месяц назад я словно остановила бег мыслей, запретив себе думать, но теперь мозги, как старый ржавый механизм, пытались запуститься сразу с третьей скорости, натужно рыча и сбрасывая пыль. Встреча с охотниками, а потом с Джошем – как события на двух чашах весов – будто пробудили от спячки. И первой, конечно же, заголосила совесть. Я лишилась дома и обманула отца – единственного человека, которому была дорога. Теперь он лишен даже возможности волноваться за меня, потому что считает мертвой.
Но
Как сильно мне сейчас ее не хватало. Не хватало ее мудрого спокойствия и даже ироничных подколок. Вот бы поговорить с ней еще разок.
К утру унылые стены и тусклый свет вызывали отвращение, а стук капель в ванной довел до нервного тика. Я больше не могла сидеть в номере. Побродив по окраине Сан-Франциско, нашла аптеку, дешевую закусочную и секонд-хенд. Купила джинсы, почти как мои, кроссовки и рубашку. Старую, с оторванным рукавом, пришлось выбросить. Понадобилась куча пластыря, порез оказался очень длинным – шел полукругом под ребрами, словно еще одно ребро. Еще я купила газет и карту города и пригорода. Сидя на лавке, обвела в кружок несколько предложений в разделе «Работа».
Здравствуй, Сан-Франциско, принимай чужестранку.
***
За суетой в кафе «Рыцарь» на Фултон-Стрит я наблюдала минут двадцать. Через большие окна отлично просматривалось все помещение: столики, стойка, даже кусочек кухни. Время позднего завтрака – почти не было свободных мест. Я колебалась и сейчас, наблюдая за работой официантки, утвердилась в сомнениях. Официантка походила на белую бабочку в круговороте событий. Она беспрерывно порхала от столика к столику, от стойки к кухне, говорила с посетителями, и два раза ее останавливали за руку, чтобы попросить еще кофе. Мне такое не подойдет.
Вздохнув, я вычеркнула большую часть предложений в газете. Попробую другие варианты.
Пришлось пересечь весь город ради вакансии в Мишен-Бэй. В огромном складском комплексе я целый час блуждала в поисках Центра найма персонала.
Наградой за поиски была вывеска «П. Бэмбридж. Начальник отдела кадров» на серой двери. Перед кабинетом сидела секретарша и хмуро поглядывала на очередь из мужчин средних лет. Они выглядели так, словно родились в серых робах и сделали их ношение смыслом своей скучной жизни. Секретарша, кинув на меня неприветливый взгляд, выдала анкету и тест. Я заполнила первые пункты, а потом еще часа два убеждала себя, что пункт «Опыт работы» не обязателен к заполнению. Ведь каждому приходится начинать с нуля.
Настала моя очередь, и я зашла к мистеру Бэмбриджу.
Грузный мужчина с нездоровым цветом лица, не глядя на меня, протянул руку. Наверное, ему нужна моя анкета, но стоит ли давать пустой тест? Он застыл с вытянутой рукой, а через пару секунд поднял на меня взгляд.
– Чем могу помочь? – спросил он с явным раздражением в голосе.
– Я по поводу объявления, – выдавила я.
– Какого? – мистер Бэмбридж удивился. – Не помню, чтобы мы искали секретаршу.
– Оператор склада, – я бухнула газету на стол. – Вот объявление. Во вчерашней газете.