Пристрастные рассказы
Шрифт:
28-го день рожденья Васи. Устроим чтение его воспоминаний. Интересные и очень уж милые и, вообще, если б не он…
Целуем вас обоих и любим, и скучаем всё больше.
Э. Триоле, Л. Арагону в Сен Арну-ан Ивелин(13 октября 1969)
Элик! Арагоша!
Твои стихи, Арагошенька, такие, что каждую строчку хочется поставить эпиграфом к рассказу о своей жизни. Я наплакалась над ними…
У Васи было два припадка. От этого лезут на стены. Вышел камушек, он принимает (неаккуратно очень) профилактические лекарства и мы надеемся, что дело
Про Татьяну можете всем рассказывать. Я только обещала корреспонденту [196] «не публиковать, не цитировать, не называть его имени». Он показал ей первую огоньковскую статью. Она даже не захотела дочитать ее. Сказала, что всё неправда, что она не понимает кому это нужно, кто этим занимается. Вероятно, просто хотят повредить Лиле Брик. И еще она сказала, что ей в голову не могло прийти вернуться… И т. п… Корреспондент послал экземпляр в Музей и экз. в Институт по изучению Америки, поставив им те же условия. В Музее директорша прочла этот документ всем сотрудникам. Людмила говорят, валялась в истерике… Кто-то ей рассказал…
196
Речь идет о реакции Татьяны Яковлевой на статью В. Воронцова и С. Колоскова «Любовь поэта», послужившей сигналом к кампании травли Л. Ю. Брик в советской печати. Корреспондент — Генрих Боровик.
Вот программка последней симфонии Шостаковича. Мы были на концерте. Это здорово, конечно, но почему переводы? Мало что ли на русском языке стихов на эту «животрепещущую» тему? Оркестр камерный, под управлением Баршая, чудесный! Солисты — сопрано, Вишневская (не понять ни одного слова). И бас-дубина, произносит каждое слово, но от этого не легче. Слушали с Робиком. Майя в Германии танцует.
Послать вам абсолютно нечего! Позабавили ли вас тарелки?
Не знаю когда зайдет Жорж. Он летит послезавтра.
Пожалуйста, пожалуйста поблагодари Клода. Вам обоим — низкое мерси. И злосчастной Андре Робель… Сколько вам всем, а тебе особенно, хлопот со мной!
Вася пошел к Семе. Его статья (с какими-то «изменениями»!!!) идет завтра в цензуру. Если разрешат, то напечатают в декабрьском номере. Но, кастрированная, она меня не интересует.
Я вас люблю, «люблю и страдаю». И целую крепко, крепко.
Ваша до гроба.
(Приписка В. А. Катаняна)
Вот Вася вернулся от Семы, прочитал там корректуру вслух с Семой. Очень мне (ему) понравилась статья, — давно ничего подобного не читал! Пока почти без купюр! Теперь если цензура (которой у нас, как известно, нет!) пропустит… Хоть половину!! Скоро, надеюсь, узнаем.
Целую Вас крепко!
Издание писем — самое лучшее из всех!
Портрет всегда висел в спальне. Лиля Юрьевна приговаривала: «Я бы хотела, чтобы будущие поколения знали меня по этому портрету!»
«В Москве сейчас Давид Бурлюк. Он написал мой портрет, совершенно не похожий, но чудесный по живописи».
За этим гостеприимным столом в течение многих лет собирались поэты, художники, артисты… Темная чашка — подарок Маяковского Лиле
В. В. Катаняну в Ташкент(Москва, 15 декабря 1971)
Васик! Письмо твое от 1-го получили вчера… При сём вырезка — на тот случай если ты ее не читал. Теперь уж, перескочив через заслуженного, тебе сразу дадут народного. На меньшее не соглашайся!
На днях были у Симоновых. Вася читал им «Последние дни и похороны». [197] После чего ели-пили. Сегодня отменили премьеру пьесы Шварца в Сатире: заболела актриса. Завтра придут к нам Зархи, а послезавтра Кома [198] с Таней. Послезавтра еще и Ника собирается прилететь.
Погода мерзкая: день — мороз, день — оттепель… И так и этак ветер валит с ног.
Катаешься ли на коньках? И вообще — как отдыхается? Как-то там Инна-мученица? Не замерзла ли на ветке? Беспокоюсь. Она была у нас накануне отъезда и жаловалась на желудок. Однако уплетала с аппетитом. Напиши нам.
197
Главы из книги В. А. Катаняна «Распечатанная бутылка» (ред.).
198
Кома — В. В. Иванов.
Целую. Лиля.
В. В. Катаняну, И. Ю. Генс(Переделкино, 15 августа 1972)
Милые Инна-Вася, завтра за нами заедет Рая Кирсанова и отвезет нас в город. Такси из-за пожаров не разрешают ездить дальше окружной дороги! Новое дело!! Как мы теперь будем циркулировать? Надеемся, что это не надолго. Вчера вечером у нас были Рая с мужем. Его посылают на 4 года в Париж (теле-радио) и они приезжали попрощаться.
В Москву мы едем: 1) мыть голову, 2) взять почту, 3) на рынок, 4) купить бифштексы и ветчину 5) чай, хлеб, и т. д.
У нас погода — «Есть в осени первоначальной короткая, но дивная пора…» На улице 22 днем, в комнатах 18. Надели пуловеры.
Предыдущее письмо отвезли Вознесенские. Андрей читал массу новых интересных стихов. У обоих вышли книги. Читаем с удовольствием.
Из Москвы нас завтра привезет сюда Алиханян. Марина в больнице — у нее кровоизлияние в глаз и она почти не видит. Как страшно! Дети в Пушкине у друзей.
Вася совсем не писал. Сначала отдыхал, потом — жара. Сейчас начал раскачиваться и, вероятно, скоро будет новая глава. Я рада.