Присвоенная
Шрифт:
Загулявшие желваки говорили, как трудно было ему сдерживаться, но голос Кайла звучал почти спокойно, когда он произнес:
— Но ты же понимаешь, что он не даст тебе покоя? Он будет выслеживать тебя снова и снова, пока не поймает и не посадит в клетку? Он никогда не даст тебе возможности жить, как ты хочешь.
Я посмотрела на Кристофа. Так и будет. Я знала это, но…
— Да, …я понимаю… Но все равно,… хочу, чтобы он жил.
И переведя взгляд на Кайла, я снова начала упрашивать:
— Пожалуйста, Кайл, пожалуйста, не убивай его… прошу.
Нахмурившись
— Ты хочешь… остаться с ним?
«Хочу!», — попыталась пробиться во мне наивная изломанная бабочка. Застывшие глаза Кристофа полыхнули жизнью на миг…
— Нет, я останусь с тобой, — ровно ответила я сегодняшняя и отвернулась от угасших искр надежды. — Я сделала свой выбор, Кайл. Пусть недолго, но с тобой…
Ведь у меня и было всего лишь …недолго.
И я отдам эту крошку времени тому, кто может ее оценить.
Кайл улыбнулся, даже не пытаясь скрыть облегчения, а я продолжила:
— Ты говорил, что хочешь умереть рядом со мной. Что ж, думаю, он, — я кивнула в сторону Кристофа, — поможет этой мечте осуществиться. Но до того… до того мы будем счастливы вместе. Сколько получится…
Взявшись за руки, мы шли к лодке, а за нами на белом песке одинокого острова лежал властитель мира, безуспешно пытавшийся схватить и удержать свое неуловимое счастье навечно. Его стеклянные глаза смотрели в небо с обреченностью и нечеловеческой мукой…
— И куда теперь? — спросил Кайл, когда лодка на своей небольшой скорости стала удаляться от острова по плавной дуге.
Мы оба знали, что рано или поздно до нас доберутся. «Где мы проведем последние дни нашей жизни?» — вот что значил этот вопрос.
— Давай вернемся в убежище, — у меня других вариантов не было.
Кайл кивнул и уверенно, будто делал так всегда, обнял меня и прижал к себе покрепче.
Мы не оглядывались.
** ** **
Обратная дорога не заняла много времени.
Точно заговоренные воины на меч, мы шли напролом по кратчайшему пути — бесстрашно …и не встречая сопротивления. Ни в многолюдном аэропорту, где мы осмелились на прямой перелет, ни в магазинах, куда нагло входили вдвоем и без маскарада. Никто не хватал нас за руки с жадно мелькающими нолями во взгляде. Стенды, где еще вчера были наши фотографии, вещавшие о том, как мы опасны, теперь зияли пустотой.
Будто кто-то нажал на кнопку…
Когда я увидела отвесные скалы и почувствовала соль на губах, вслушиваясь в размеренный шаг океана, то не смогла поверить, что мы покинули наше убежище лишь три недели тому.
Это случилось вечность назад.
В прошлой жизни…
«Еще одно перерождение», — поняла я и улыбнулась. — «Моя новая, и на этот раз, последняя жизнь».
Все было так, как надо.
Я ни о чем не жалела и даже ни о чем не мечтала, а просто водила пальцами по предметам, по поверхностям, запоминая эти необыкновенные ощущения, пытаясь вобрать в себя то, что через несколько дней, или даже часов, станет невозможным: этот дом, подаривший мне покой, этот бескрайний простор за окном… и этот мужчина рядом со мной.
Навсегда — до конца.
Он
— Пойдем, погуляем? — наши взгляды блуждали там, внизу у прибоя.
— Ты думаешь, у нас на это еще есть время?
Он засмеялся.
— Диана, у нас — вечность!..
…Мы сидели, обнявшись, в мягком теплом песке, недосягаемые для длинных языков волн. Кайл спрятал мою руку в кулак, с улыбкой глядя, как удобно она там устроилась — скрылась вся без остатка. Жалобные крики чаек и шорох прибоя отражались от скал, удваиваясь, играя с воображением. Казалось, позади тоже лежал океан, поднимая над поверхностью лишь узкую ленту косы для нас — единственных в этом мире…
Резкий порыв ветра бросил все волосы в лицо. С трудом откопав меня в этом месиве живых, льнувших к коже, прядей, Кайл завороженно смотрел на меня — удивительную, драгоценную, необыкновенную…
Да, я необыкновенная.
Только не знаю, хорошо это или плохо.
И, наверное, не знает никто…
** ** **
— Кайл, что со мной не так? — я смогла спросить об этом лишь на второй день пути. Перед внутренним взором моей памяти бесконечно проигрывалась сцена: от пары капель полупрозрачной жидкости моя кровь превращается в бурый песок. Судя по пораженному взгляду Кристофа, это было …необычно.
— Хотел бы я и сам это знать, — вздохнул Кайл.
В ожидании рейса мы сидели в почти пустом кафе аэропорта у стеклянной стены и наблюдали, как на сером фоне неба взлетали и садились на землю огромные стальные птицы.
— Кайл, что он пытался мне ввести?
Я почти слышала, с каким трудом Кайл преодолевал свое нежелание говорить об этом.
— Свой вирус, — выдавил он, наконец, и, понимая, что это не ответ, а лишь его начало, стал рассказывать, предвосхищая мои вопросы: — Каждый из них является носителем особого, чрезвычайно активного вируса, который заставляет клетки мутировать, кардинально перестраивая организм носителя под свои нужды. Такими не рождаются, Диана, а становятся. Это — их главная тайна.
— Значит, каждый человек… — начала я и тут же поправила саму себя, — …каждый нормальный человек… может стать таким? Нужно только ввести этот вирус?..
Неожиданно жуткое видение захватило мой разум: миллионы людей, неспособные устоять перед искушением вечной жизни и безграничных возможностей, сменившие свои слабые человеческие тела на быстрые машины для убийства… Сотни миллионов тигров…
Что же они будут есть?
— Не все так просто, — прервал Кайл разрушение мира в моем воображении, — иначе, как ты, наверное, сама понимаешь, люди уже вымерли бы как вид. С тех пор, как наука шагнула вперед, и ученые, сотрудничающие с охотниками, выделили этот вирус, были… — он вдруг заколебался, но после долгой паузы все-таки продолжил: — …были попытки заразить им человека, но ни одна из них не увенчалась успехом. Беда в том, что наши знания о процессе заражения приближены к нулю — этого даже никто никогда не видел… Но я уверен, что рано или поздно, охотники узнают это.