Присвоенный
Шрифт:
В реальной действительности так и было: всплеск, всплеск, всплеск.
Когда она, наконец, выключила воду, капли падали в раковину с тихим, почти звенящим звуком, и Хекс протянула руку, пытаясь нащупать полотенце. Почувствовав ладонью мягкую ткань, она притянула ее к себе и уткнулась лицом в складки махрового полотна. Затем провела им по своей почти бритой голове, натирая, как будто это каким–то образом могло стереть остатки травмы.
Именно тогда она услышала
Проклятье.
Видите ли, это были плюсы и минусы проживания в особняке Братства. Ты не был одинок в этом доме... и да, ты никогда не оставался один в этом доме.
Взяв с собой полотенце, Хекс подошла к закрытой двери и прислонилась к деревянным панелям.
– Уверен, что вы оба в порядке?
Это был Куин, вполне ожидаемо. Спальня Куина и Блэя располагалась по–соседству… черт возьми. Вдалеке Хекс могла слышать пронзительный плач малыша, пробудившегося от блаженного сна в своей кроватке.
Отлично. Она пустила кровь своему хеллрену, разбудила соседей и до смерти напугала младенца.
Во время молчаливой паузы Джон показывал жестами свой ответ. А потом Куин забормотал что–то о помощи в такие дни. Дни, когда Хекс просыпается в припадке от повторяющегося кошмара, который оставался в прошлом.
До недавнего времени.
Теперь она выглядела как худший из возможных гостей – грубая, шумная и не уходящая восвояси.
Последовала еще одна молчаливая пауза, пока Джон выражал жестами то, что не мог передать голосом. Затем Куин снова что–то ответил. Еще одна пауза, только короче. А после Брат ушел.
Когда дверь в коридор со статуями закрылась, Хекс обмякла. Затем взяла себя в руки и вышла из ванной.
– Сейчас, – резко сказала она. – Я уберу то, что натворила.
Джон Мэтью был… ну, чертовски великолепен в их смятой окровавленной постели. Его обнаженный торс был усеян мускулами от плеч до рук и ребристого живота… и когда Хекс подошла к нему, ее взгляд задержался на звездообразном шраме на его груди.
Знак Братства. Который получал каждый мужчина при инициации.
А вот у Джона Мэтью он был с рождения.
Присев, Хекс взяла его за руки и тщательно вытерла место своего укуса. Джон был в невероятной форме, хорошо и регулярно питался от ее вены, что буквально на ее глазах следы ее клыков и передних зубов заживали и исчезали.
– Прости меня, – сказала она, когда могла доверять своему голосу.
И даже тогда это было больше похоже на кваканье, чем на настоящие слова.
– Я чертовски сожалею.
Джон покачал головой. Затем забрал ладони из ее рук и показал: «Не надо, меня не волнует…»
– А должно волновать. Должно волновать то, что тебя терроризируют
«Хекс, что я могу сделать, чтобы помочь?».
Она разложила и снова сложила полотенце у себя на коленях.
– Надеть на себя кольчугу? Я бы предложила связать меня, но именно из–за этого я в первую очередь попала в беду.
В той лаборатории, добавила она про себя.
Ее мужчина показывал ей жестами слова поддержки, от которых у нее буквально разбивалось сердце. Как этот мужчина терпел ее, она понятия не имела. Он был лучше ее во многих отношениях.
– Да, – сказала Хекс. – Я разберусь с этим. Как–нибудь.
Ведь подсознание так легко контролировать. Вот почему люди только и делали всякое дерьмо, за которое потом несли полную ответственность.
Как два пальца об асфальт.
– Прости меня, – прошептала Хекс.
Обычно в своей работе начальником службы безопасности различных клубов, да и в своей жизни, будучи симпатом–полукровкой, она считала себя храброй, способной справиться с толпой пьяных людей, которые в своем состоянии не признали бы самого Иисуса Христа, встань он перед ними.
Но в этой спальне, за закрытой дверью...
Джон Мэтью перестал жестикулировать и просто протянул к ней израненные руки. Ни на его лице, ни в глазах не было осуждения, только любовь и принятие.
Ну… и беспокойство.
Хекс хотела быть сильной. Но когда она рухнула в объятия своего хеллрена, у нее не было выбора.
Я справлюсь с этим ради него, – поклялась она.
Как–нибудь, когда–нибудь... она найдет способ стать нормальной.
Глава 5
А в штаб–квартире «ПИВ», незадолго до шести вечера Лидия наконец оторвалась от унылой финансовой таблицы.
– Его все еще нет. И не было совсем?
Кэнди натянула пуховое пальто.
– Нет, и опережая твой вопрос, нет, я не запирала нашего исполнительного директора. Мои фантазии о похищении ограничиваются почтальонами.
Откинувшись на спинку стула, Лидия прикинула в уме. Питер Винн не появлялся в офисе уже полторы недели. Невероятно.
– Эй, – сказала она. – Я слышала пылесос. Уборщицы пришли раньше? По графику они приходят в субботу утром.
– По субботам они больше не ходят.
– Значит, сегодня в пять тридцать им удобнее? – Лидия нахмурилась, когда не последовало ответа. – Что ты скрываешь? Они уволились?
– Нет, не уволились. – Кэнди подошла и положила конверт на стол. – Вот твоя зарплата.
– Что случилось с уборщицами? – Кэнди усиленно возилась с чем–то в сумочке, и Лидия отложила ручку. – Ты шутишь.