Присяга десантника
Шрифт:
Журналистка снова запрыгнула в салон.
– Пора браться за дело, – негромко обратилась она к Джабелия.
Тот внимательно следил за каждым ее движением, и лицо не выражало никаких эмоций. Девушка тем временем принялась распаковывать рюкзак, лежащий у нее на коленях. Из него она извлекла небольшой компактный микрофон с ветрозащитной сеткой. Затем – несколько проводов и сложенный штатив. Джабелия, следя за тем, насколько четко и уверенно девушка управляется с техникой, невольно сравнил ее с бойцом, готовящимся к заданию и возящимся с амуницией. Что было в голове у остальных
Журналистка была так погружена в свое занятие, что ничего не заметила. Ловкими движениями она подключила микрофон к камере и теперь была сосредоточена на штативе. Поскольку последний был довольно приличного размера, то ей пришлось покинуть салон и продолжить свои манипуляции снаружи. Когда штатив был разложен, Элен, вскинув камеру на плечо, принялась искать вид, наиболее подходящий для съемок. Она ходила, вертелась на месте, пыталась приседать, но, очевидно, не один из планов ее не устраивал. Спецназовцы с любопытством наблюдали за ее работой.
Наконец журналистка нашла нужную точку, осторожно поставила камеру и начала снимать свой сюжет. Ветер усилился и растрепал ее волосы. Она, стоя на фоне горного массива и держа в руках микрофон, принялась произносить свой текст.
Целью Элен было отснять небольшой сюжет, в котором она планировала рассказать о событиях, которые произошли с ней в течение последних дней. Бенуа описала бой между людьми Джабелия и десантниками, затем встречу с неизвестным.
Комментарий, по ее сценарию, должен был длиться всего лишь несколько минут, но быть очень содержательным. Ошеломляющим известием, по мнению Бенуа, должно было быть то, что захватившие ее в плен вояки были вовсе не теми самыми террористами, которые навели столько ужаса на местное население и взбудоражили своими зверствами все мировое сообщество, а действительно русскими десантниками, отправленными на ликвидацию самозванцев.
На протяжении всей съемки Элен стояла перед объективом, почти не шевелясь. В какой-то момент она опустила микрофон и, подойдя к камере, защелкала какими-то кнопками. Судя по ее нервным жестам, ее «любимица» начала барахлить. Как всегда случается в таких ситуациях, начинали садиться аккумуляторы, и это разозлило журналистку. Провозившись несколько минут с аппаратурой, Бенуа вновь вернулась на свою позицию и продолжила репортаж. Нужно было работать как можно быстрее, иначе она рисковала не завершить этот сенсационный сюжет.
Давид, сидя в автомобиле, тоже начал немного нервничать. Все, что ему было нужно сейчас, – это немедленно направиться на поиски псевдорусских. Давид вновь покосился на француженку. Та все еще продолжала стоять перед объективом. Грузин вышел из машины и направился к ней. Подойдя поближе, он принялся махать руками, призывая ее заканчивать и возвращаться в салон. Бенуа не отреагировала на его призывы. Ее лицо оставалось невозмутимым. Чертыхнувшись, Давид вернулся в салон. Теперь у него почти не оставалось времени. Он нервно забарабанил пальцами по стеклу.
Наконец Бенуа, словно испытав до предела его терпение, опустила микрофон и принялась снимать камеру со штатива.
– Я думаю, что это действительно будет сенсацией, – проговорила Элен, держа в руках камеру и глядя на Джабелия.
Тот утвердительно кивнул головой:
– Но не забывай, что нужно все-таки найти этих террористов, иначе все может обернуться совсем иначе.
Но девушка его почти не слушала. Достав ноутбук и телефон, она принялась прямо на месте оцифровывать полученные данные.
– Нужно связаться с Лачиным, – промурлыкала под нос Бенуа.
Увлеченная работой, она поднесла трубку к уху и принялась ждать, пока ей ответят. Наконец на другом конце провода послышался мужской голос.
– Виктор Сергеевич, у меня есть сенсационный материал, – затараторила в трубку Элен, – это касается разоблачения псевдодесантников. Да, я думаю, речь идет о провокации. Я только что сделала видеокомментарий.
– Прекрасно, хорошая работа. Я знал, что на тебя можно положиться, – произнес Лачин. – Дело в том, что сейчас я нахожусь в Тбилиси, с группой западных политиков. Программа очень насыщенная, много различных встреч и семинаров. Мы планируем провести ряд благотворительных акций в пользу жертв этой чудовищной агрессии. Мне кажется, что твои материалы сейчас будут как раз кстати. Я надеюсь, что ты сможешь как можно быстрее переправить их на канал. Твой сюжет должен быть в эфире уже в ближайшем выпуске новостей. Я лично проконтролирую это. Ты отлично поработала, Элен.
Француженка не скрывала довольного вида.
– Я уже оцифровала материалы, но мне нужно еще пару часов на монтаж и обработку. К вечеру все будет в студии.
– Не стоит тянуть время, – произнес Лачин. – Ты можешь просто выслать видео, а монтажом пускай занимаются наши видеоинженеры и режиссер. Не тебе объяснять, что у них сейчас гораздо больше времени и, что самое главное, – возможностей. Ты и так постаралась на славу. Нельзя терять время, – голос олигарха был твердым и решительным.
Бенуа улыбнулась и уставилась на экран ноутбука, где отображался процесс обработки данных с видеокамеры.
– Тогда я высылаю, – произнесла она.
Разговор был закончен, и журналистка торжествующе щелкнула пальцами. Она была в возбужденном состоянии. Оно и понятно – за последние сутки француженка пережила слишком много эмоциональных потрясений. Еще несколько часов назад Бенуа не могла с уверенностью сказать, останется ли вообще в живых, а теперь выслушивала похвалу от босса, который был доволен ее работой. Элен на несколько секунд закрыла глаза и перевела дух. Звуковой сигнал, исходящий из динамиков ноутбука, известил ее о завершении процесса оцифровки. Она приподнялась и отключила камеру. Теперь оставалось только добавить к видео кадры, отснятые непосредственно во время боя, и материал был готов к отправке. Быстро щелкая кнопками, журналистка завершала свою работу.