Притон невинностей (Сборник)
Шрифт:
«Да что это такое! – подумала Ленка. – Как они смеют относиться ко мне столь пренебрежительно! Бланк на себя в зеркало посмотрел бы! Он меня, видите ли, презирает, потому что я была проституткой! Так что же, что была? Что ж, за мной теперь до смерти, что ли, этот хвост будет тянуться? Да хоть бы и была! Он сам пользуется услугами проституток! Это, значит, можно! Себя он за это презирать не станет. А женщин, которыми пользуется, – презирает? Урод! Если бы я не пошла на панель, я бы совсем в этой вашей распрекрасной Москве сдохла…»
Ленка
Место, где спокойно и уютно, где не смотрят на тебя с подозрением и презрением, вдруг отодвинулось от Ленки далеко-далеко, за океан. Ей казалось, что на Багамских островах люди вообще не умеют смотреть друг на друга косо и испытывать раздражение друг к другу. Багамы – это просто рай на земле! И Ленка достойна такой жизни! Ведь она очень добрый человек, если к ней по-доброму. Она зла никому не желает.
Ленка на секунду прикрыла глаза, и ей показалось вдруг, что ровный шум, который она еще секунду назад считала шуршанием проходящих по расположенной рядом улице машин, на самом деле – шум прибоя, разбивающегося о коралловые скалы, что сама она стоит не в коридоре московского здания, а на темно-золотом в лучах вечернего солнца песке и смотрит, как к ее ногам подбегают ласковые прозрачные волны и осторожно лижут ее босые ноги… А над головой…
– Че встала? Отойди! – услышала она ворчливый голос и открыла глаза.
Пожилая уборщица возила мокрой тряпкой на швабре рядом с ее ногами. На носах Ленкиных ботинок остались следы от грязной воды…
– Смотреть надо, куда шваброй машешь, старая кошелка! – крикнула Ленка не обратившей на ее крик никакого внимания уборщице и вышла из здания.
Перед ней оказалась не расстилающаяся до горизонта темная голубизна Саргассова моря, а запруженная машинами Маросейка. И каждый из сидящих в этих машинах москвичей, каждый прохожий, спешащий по Маросейке, как и по любой другой улице этого жестокого в своем безразличии к Ленке города, презирал ее за то, что она была проституткой.
Может быть, она и не выдержала бы этого всеобщего презрения, если бы у нее не было ничего, кроме внутренней уверенности в своей жизненной правоте и в своих силах. Может быть, этот город и сумел бы ее сломать. Но теперь Ленка знала, что еще вчера недосягаемая мечта стала намного ближе. Завтра утром в заброшенную ею сеть наверняка попадется та рыбка, которая исполнит ее заветное желание.
Ленка с презрением посмотрела на суетящуюся перед ней Маросейку и неумело сплюнула. На душе у нее стало легче.
ГЛАВА 16
Второе недостающее звено, необходимое для понимания ситуации, добыл Зубов. Его многочасовое дежурство возле дома, в котором жила Илона, было вознаграждено.
Уже в сумерках из подъезда дома показалась Илона, и не одна, а в сопровождении
Зубов попытался выполнить все точно, но это ему не удалось. Он сфотографировал Илону вместе с ее спутником и отправился вслед за ним на метро в район Московского университета. В Университете он до того ни разу не был и совершенно растерялся, когда мужчина вошел в здание, из которого ему навстречу хлынула толпа студентов. Когда Зубов пробился сквозь неожиданную людскую преграду, мужчины и след простыл.
Зубов вновь позвонил Диме, выслушал его мнение о профессиональных качествах бывших работников милиции и получил приказ возвращаться в агентство.
Но, как тут же выяснилось, Дима раздражался на Зубова напрасно. Зубов, стремясь реабилитироваться в глазах своего нового начальника, успел по дороге проявить пленку и отпечатать фотографию сбросившего его с «хвоста» человека.
– Ну и кто это? – спросил Зубова Дима. – Сколько нужно времени, чтобы по фотографии установить личность человека и разыскать его в Москве? Ты это себе, надеюсь, представляешь?
Зубов молча пожал плечами, он вообще этого себе не представлял.
– Вот-вот! – кивнул Дима. – Если нет никакой другой информации о нем, этого сделать вообще невозможно! Разве только случайно встретишь его на улице. Слышишь меня – случайно! Меня такой вариант не устраивает.
– Но раз он связан с этой девицей, – пробубнил Зубов, – значит, он не мог нигде больше не засветиться. Да, в конце концов, что за проблема! Через нее я опять на него выйду. Он, когда прощался с ней, по заднице ее шлепнул, ну так это… любовно.
– Ну и что? – посмотрел на него Дима. – Отпечатки пальцев с ее задницы снять хочешь?
– Нет, – ответил Зубов, – просто наверняка – он ее любовник. Встретятся еще, обязательно встретятся.
– А если они засекли тебя около того дома, из которого вышли? – возразил Дима. – Они туда больше не сунутся.
Зубов развел руками.
– Я на глаза не лез, – пробормотал он. – Не видели они меня.
– Ну, дай бог, если так, – вздохнул Дима и вновь внимательно уставился на фотографию. – Судя по лицу, о нем трудно что-либо сказать. Невыразительное лицо, самое обычное. Да еще пол-лица за очками спрятано. Он может оказаться и актером, и коммерсантом, и дворником…
– Для дворника он ходит как-то… – Зубов замялся. – Как-то интеллигентно, что ли.
– Ну да, – усмехнулся Дима. – Ты еще по форме черепа его профессию попытайся установить. Френолог нашелся! Нет, из этой фотографии ничего больше не выжмешь. Единственное, что мы можем сделать – показать ее Бланку. Может быть, он узнает, кто это? Ленка! Сходишь завтра с утра к нему. Покажешь ему это.