Притворись мной, я буду тобой
Шрифт:
Господи! За что? От нее пахло уютом и легким цветочным ароматом. Сейчас сойду с ума! Нет, не могу. Нужно держать марку. Она такая маленькая. Сколько в ней? Метр шестьдесят. Не больше. По сравнению с моими метр восемьдесят семь кажется воробушком. А я по сравнению с ней спартанец.
— Прошу, — плавно всем корпусом двигал Диану к машине. Уже у двери возникла заминка. Ди наивно улыбнулась уголками тонких губ и прошептала:
— У меня узкая юбка, я не смогу подняться.
— Сейчас исправим, — мои крепкие руки оказались
— Я помню этот запах.
— Тебе не нравится?
— Я его люблю.
Господи, я не знал, как реагировать на это странное признание. Не отстраняя от девушки лица, взглянул ей в глаза. Наши взгляды перекрестились, и меня прошиб озноб. Понял, что не смогу жить без нее больше никогда. В опасной близости я ощущал, как от сероглазой богини пахнет фиалками, ромашкой, клубникой. Моё воображение, явно разыгралось.
За десять минут до выхода Ди, я брызгал в салоне клубничным освежителем.
Неважно! Я знал наверняка, что мой мир теперь всегда будет пахнуть только ею.
Неожиданно маленькие пальчики легли мне на щеку — девушка нежно рисовала узоры на моей нижней челюсти.
— Ты такой гладкий. А я помню тебя с вечной щетиной. — Серые глаза улыбнулись.
А я отстранился, не понимая как себя дальше вести с этой маленькой бестией.
Глава 4
— Хлебать вашу жесть! — Громкий рыкающий мужской голос рядом вырывает меня из грёз воспоминания.
Я смотрю на Клима и его напарника, постепенно вспоминая реальные события сегодняшнего дня.
— Кошкина, на выход, — приказывает темноволосый полицейский и открывает изнутри мою дверь.
— Где мы? — С удивлением обнаруживаю, что меня привезли к высотному зданию. На доме вывеска Ул. Радио номер дома. — Это что Следственный комитет?
— Угадала.
В недоумении смотрю на Клима. Хочу заорать на него: — Что за подстава!
Но кареглазый дарит мне тёплый заботливый взгляд, незаметно для коллеги подмигивает, спокойно произносит.
— Дело о пропаже Элис Лисовски и изумрудов ее прабабки — хозяйки «медной» горы с Урала передали в СК. Поэтому мы здесь. Ты не бойся, Кошкина. Просто расскажешь, что знаешь об этом деле, и свободна. Никто тебя свидетелем не назначит, повестки слать не будет.
В недоумении взираю на мужчин в форме. Еще полчаса назад они спасли меня из передряги, а теперь сами же пытаются утопить в деле, пахнущем дерьмом.
— Маразм обнимает твои мозги Клим, — резко выпалила я, а затем резво выскочила из машины. И тут же застыла. Каблук сломан. Я не то, что бежать — идти нормально не могу.
— Не надо так девочка, — Клим выбрался из машины и в мгновение ока возник подле меня. Он смело
— Я тебе не враг. Ты мне нравишься Кошкина. Поэтому держись меня. Лишнего не говори. Камушек не показывай.
— У меня его и нет! — Грубо прервала я и убрала руку мужчины со своего лица.
— Избавилась от улики?
— Не твоего ума дела.
Выхода у меня не было, поэтому я не стала поддаваться отчаянию, а туго затянула нехорошие мысли в узел и спрятала подальше в подсознание. В конце концов, у меня есть Яр. Если всё станет невыносимо плохо, я позвоню ему и буду молить о помощи.
Мы долго ждали, пока мне выпишут пропуск. А затем меня проводили в небольшой кабинет с одним столом и тремя стульями.
Полицейские остались в коридоре. Клим на прощание прижал палец сначала ко рту, затем к уху. Я его поняла — больше слушать, меньше говорить.
В комнату с серыми крашенными недавно стенами вошли двое. Мужчина, лет под тридцать, невысокий, одетый в джинсы и свитшот. И женщина, на вид лет тридцать пять, густые темные волосы, стриженные под каре, официальный мундир.
Они удобно сели на добротных стульях, и уставились на меня. В моём подчиненном положении оставалось одно — дерзко смотреть следователям в глаза в ответ. В комнате повисла гнетущая тишина — воздух прямо наэлектризовался от проносящихся по нему мыслеформ.
Первым не выдержал мужчина, он кинул грозный взгляд на меня, затем вопрошающий на коллегу и грубо проговорил:
— Элис Лисовски, вы сменили имидж и морочите нам голову!
Злой колючий взгляд прожигал моё лицо. Меня тут же бросило в жар, не любила когда на меня так смотрели. Я обернулась и уперлась взглядом в стену с огромным зеркалом. Кого он называет Элис? Меня? Маразм.
Женщина тяжело вздохнула и процедила:
— Громов остынь. Это не она. Безумно похожа, не спорю. Но у нашей подозреваемой цвет глаз карий, повадки, жесты другие. Она плохо говорит по-русски. Она — испанка, а эта — русская девушка.
Голова закружилась от услышанной информации. Так, а дело становится всё горячее. Значит, их особа не просто пропажа, а еще и подозреваемая.
Нервно сглотнула и спросила:
— В чем подозревают Элис Лисовски?
— В краже семейных драгоценностей на неприлично крупную сумму.
Клим! Подставил, так подставил. Никогда нельзя верить парням, которые лезут к вам в постель нагишом в первый день знакомства!
— Можно звонок другу? — Поинтересовалась я.
— Нет, — заорал Громов. Или рассказывай, что знаешь, или уходи. Мы тебя вызовем, как положено по регламенту — повесткой. Пойдёшь по делу свидетелем.
— Я не знаю кто такая Элис Лисовски. Никогда с ней не встречалась. — Дерзко ответила я.
— Почему же Вы так категоричны, сначала взгляните на ее фото.