Притворись моим демоном
Шрифт:
– Чтоб ноги твоей в общежитии больше не было! – кричал мне в спину разъяренный сторож.
А я пыталась сдержаться. Это все как-нибудь утрясется, к тому же выселение – не самая моя большая проблема. Эх, а я ведь только начала комнату делать уютней. Свежий уличный воздух вселял уверенность. Я даже осмелела и позволила узникам высунуться из-под кофты. При этом конечно предупредила, что если они себя обнаружат – смерть, без права на повторное воскрешение, причем это касалось нас троих. Оба понимающе затряслись и стали
И конечно же я шла в библиотеку – то место, где я ждала найти ответы, ой как ждала. И ждать пришлось немало. Хранитель, наверное, сейчас довольный спит у себя в комнате, а я мечусь по библиотеке в надежде найти книгу по некромантии. Не нашла – оно и понятно, кто же будет держать на виду такой опасный источник знаний. Я рассержено упала в кресло, уцепив первую попавшуюся книжку. «Килиар – мир без жалости». То что надо, раз уж не нашла некромантию, в сотый раз почитаю про демонов. Я даже не знала, что меня злило больше всего, то что мне подсунули листы из запретной литературы, и я по наивности своей решила приступить к практике. Или то, что меня разрывает дикий интерес к неизвестной магии, которая к тому же является запретной.
Мои попутчики удивляли меня совей меланхоличностью и спокойствием. Паучок нахально забрался на стол и, сложив небрежно лапки, задремал. А бес лениво рассматривал огромные стопки книг. Время тянулось, каждая прочитанная строчка давалась с трудом, все мои мысли разбегались, а голова нещадно гудела. Я взяла карандаш и начала рисовать – нервозность отступила. Каждая прорисованная линия – один свободный вдох. Конечно же это будет снова он, я даже не сомневалась. Необходимо было лишь вернуть ясность мысли, а набросок помогал сделать это быстро. Я увлеклась: растушевка, тени, четкие выраженные черты, зарисованный фон – все это уже был не просто набросок, а целая картина. Слой за слоем нанося штриховку, я медитировала.
– Кириана… У тебя получилось? – неуверенный голос хранителя сбил меня с темпа, и острый карандаш оставил небрежный след.
– Бес тебя дери… – раздосадовано выругалась я, видя, как небрежная черта ужасно портила картину.
И только через несколько секунд я поняла, что спонсор моих сегодняшних бед стоит прямо передо мной. Я отвлеклась от картины, а карандаш спешно спрятала в сумку. Злость, отступившая на время рисования, вновь вернулась, захлестывая меня.
– Что вы мне дали? – я старалась как можно четче и спокойнее выговаривать слова. – Зачем? Зачем вы мне это дали? Что я вам плохого сделала? Как вы могли сделать из меня некроманта? Вы что смерти моей желаете?
С каждым новым вопросом слова сливались в единое хныканье. Я хлюпала носом, задавая бессмысленные вопросы. Господин Риус неохотно отвлекся от изучения воскресшего беса, который, кстати, был весьма не против, чтобы его изучал хранитель, и изумленно уставился на хныкающую меня.
– Кириана,
Меня распирало от возмущения, оправдывать такой поступок моим спасением было слишком.
– И, наверное, поэтому дали то, за что меня убьют?
– Никто тебя не убьет, если не узнает, – мне было обидно слышать его оправдания, хотелось оборвать на полуслове, но он просил молчать. – Успокойся, просто сядь и выслушай меня.
Я вытерла набежавшие слезы, погладила паучка, который заботливо щекотал меня по руке и внимательно уставилась на хранителя. Он одобрительно кивнул.
– Я не хочу причинить тебе вред, наоборот, могу дать то, что поможет на инициации. Да ты и сама видишь, что знаний демонологов тебе недостаточно. Все твои попытки подчинить кого-то провалились, но только потому, что ты пробуешь не те методы. Я долго наблюдал за тем, как ты мучаешься, вдалбливаешь в себя теорию, заучиваешь все формулировки, знаешь наизусть все тонкости мастерства демолнологов. Но все это только отнимает драгоценное время.
Он остановился, мельком взглянул на нарисованную картину, замялся, отведя глаза в сторону, а затем продолжил:
– Кириана, не я сделал тебя некромантом… Я знаю, что услышать такое непросто, но посмотри на воскрешенного тобой беса. Он живой, двигается и совсем не нуждается в твоем контроле. Ты вдохнула жизнь в него. Я не делал из тебя некроманта, ты всегда была некромантом.
– Нет, нет… Нееет, – тихо забубнила я, подскочив со стула. – ОООО, нет, я демонолог, демонолог. Я просто неудачливый демонолог. У… У меня просто все валится из рук, и я слишком слаба, нет, нет какой же из меня некромант?
Я дергано бродила по библиотеке, стараясь вернуть свою твердую уверенность в том, что я просто сильно неудачливая. Хранитель дал мне время, не вмешиваясь в сумбурный монолог. К слову сказать, заняться ему было чем: бумажный паучок и бесенок охотно позировали ему для изучения.
– Я же не безликая? – резкая и гениальная мысль заставила меня остановиться. – Я не могу быть некромантом, а то, что я воскресила кого-то: так это случайность и только.
Господин Риус даже не отвлекся от изучаемых живых экспонатов.
– Вопреки существующему убеждению не все некроманты безлики. Существует вероятность появления детей ничем не отличающихся от демонологов. Слишком многие об этом забывают, ошибочно полагают, что абсолютно любого некроманта можно обнаружить в два счета. Но на самом деле все не так просто, ведь безликость не является основным признаком. – Его завораживающе мягкий голос успокаивал, истории, рассказанные им, хотелось слушать бесконечно, но они не отвечали на вопросы, а только формировали новые. – Я встречал разных: безликих, с личиной и многоликих, но все они были некромантами.