Притворись нашей мамой. Дочери
Шрифт:
Оставляем Асю и Василису в зале, сами идем на кухню.
– Что всё это значит?
– Как думаешь?
– Дядя отправил тебя в Москву жениться на Алине…
– Отправил, – ухмыляется брат. – А я вот взял и ослушался. Не мне тебе рассказывать о любви. Она окаянная вертит нами мужиками как хочет. Увидел синие глаза Аси, и втюрился как пацан.
– А дядя? – талдычу одно и то же.
– Спекся дядя.
– Я о нем давно не слышал.
– Ну, так, девчонка-то твоя не робкого
Сердце замирает. Бледнею.
– О чем ты?
– Наташа твоя приехала в Сочи переписала землю на дядю Акима.
Выкупила у него твою свободу. А через два месяца его повязали с поличным. Уверен, что ее отца рук дело.
– Если он заговорит? И сдаст нас? – сердце неприятно ёкает. – Он же всегда обещал нам небесные кары.
– Не волнуйся. Я с ребятами пообщался. У нас своя правда, у него своя. Выстоим стаей!
– А эта твоя Ася кто такая? Невооруженным взглядом видно, что птица большого полета.
– Точно! Если переедешь в Москву, и нужна будет помощь, она окажет.
– Вряд ли…
– Как же Наташа?
– Я ей не нужен, она найдет себе кого получше.
– Брат, это ей решать. Она же женщина.
– Считаешь, что женщины выбирают мужчин? – ухмыляюсь.
– Уверен!
– Папа, мама просит холодной минералки, – в дверном проеме появляется светлая головка дочери Назара.
– Васька, скажи, что уже бегу доставать из багажника пакеты.
Смеюсь в голос.
– Так она из тебя веревки вьет?
– Чего не сделаешь ради любимой женщины…
– Да.
В голове набатом звучат слова брата: «она выкупила свободу для тебя у Акима».
Глава 41
Шесть месяцев спустя
«Виллиса»
После того как сестры вернули меня к жизни, я защитилась, выпустилась из училища. Меня взяли в Большой театр. Реальность оказалась совсем не такой, какой я себе ее представляла.
Она оказалась намного лучше!
– Мне дадут роль Жизели? – интересуюсь я.
– Издеваешься? Тебе дадут партию одной из виллис, невест-призраков, – сообщили мне в первый же день. И ты должна прыгать до потолка от радости!
Замираю на мгновение. Затем осознаю, что мне несказанно повезло.
– Круто! – радуюсь, как ребенок.
– Еще бы! – гневно выдает одна из коллег, танцующая партию «мстительницы». – Партию исполняют только солистки с превосходной школой и безупречными линиями, а тебе перепала роль за красивые глазки! Нехорошо получается…
– Впервые вижу, чтобы школярке дали танцевать виллису, – причитает вторая «мстительница».
– Может, я талантливая, – фыркаю
– Угу, – кивают издевательски коллеги. – Я понимаю, если бы тебя поставили в шеренгу танцевать партию мстительниц.
– Майя Плисецкая после первого же выступления в роли невесты доказала всем, что ее мастерство созрело до партии Мирты – повелительницы невестами!
Девчонки громко смеются.
– Слушай, Рыжая, далеко пойдешь! Мнишь о себе невесть что!
– Пойду туда, куда надо! – напористо выдаю я.
Стану идеальной исполнительницей, как Майя.
Зря они смеются, немного обидно. Если бы мне сейчас дали роль Мирты, я бы исполнила ее на сто баллов из ста. У меня есть для этого всё!
Гордая осанка, большой шаг, прыжок, протяженные линии, хорошая техника. А главное, я могу забраться в шкуру Мирты, не знающей пощады, сожаления для влюбленного сердца Жизели.
Готова мстить любви в танце, ведь ее не существует!
Я даже внешне на Мирту сейчас похожа – холодная, властная, гордая, самоуверенная. Во мне есть неумолимая сила и мое сердце как льдинка. Я как царица виллис излучаю внутреннюю силу, властность и бесконечный холод, который не может вмещать в таком объеме ни одно живое существо… кроме меня.
Мой танец станет зловещим заклинанием. Я буду царить над всеми…
Но партию Мирты исполняет другая девушка. А мне лишь предстоит смотреть со стороны, как она выходит передо мной, горделиво несет себя к зрителю. Словно скипетр, поднимает царственно ветку розмарина и созывает нас к себе.
В ее танце оживает тень, и сила этой тени, ненавидящая любовь врезается мне в сердце каждый раз с новой силой, от первого двелопе до бурного вихревого вращения.
Во время тягучих полуприседаний (деми-плие) и таких же медленных подъемов травма дает о себе знать. И мне нравится ощущать не только душевную боль, но и физическую.
Смотреть на то, как мы – виллисы неслышно, мягко ступаем, а затем стремительно мчимся в мстительном хороводе одно наслаждение для сотен – тысяч зрителей и моих близких.
И это приносит моему сердечку усладу.
Спектакль за спектаклем лечу на очень быстрых ногах, с плавно летящими руками и ненавижу любовь всеми фибрами моей уставшей «мстительной» души.
Глава 42
Наташа
В гримерку настойчиво стучат.
– Войдите!
Входят ноги и огромная корзина белых роз.
Очередной поклонник, – вздыхаю обреченно. Уже собираюсь сказать ему пару «ласковых», чтобы отшить.