Притворщики
Шрифт:
За ужином он был слегка печален, но все же с удовольствием играл свою извечную роль галантного мужчины. Он развлекал Полину милой беседой, учил ее, что соленую семгу лучше всего есть со сладкой паприкой и капелькой острой горчицы, перечислял лучшие на его взгляд французские фильмы и рассказывал смешные истории из жизни полосатого кота Маркиза. Кот сидел тут же на отдельном стуле и плотоядно косился на тарелки.
После ужина Валерий опять впал в заторможенное состояние. Показывая Полине дом, он то и дело задумывался о чем-то,
Поэтому она очень обрадовалась, когда Валерий стряхнул с себя оцепенение, а затем начал все-таки свой рассказ.
Она не перебивала, ни о чем не переспрашивала, потому что видела: ему надо было дать высказаться. Сначала слова давались ему с трудом. Потом он расслабился, лицо порозовело, взгляд немного смягчился.
— … Вот такая история, Полина, — Валерий печально закончил свой рассказ, взглянул на Полину и развел руками.
— Неужели ничего нельзя сделать? Этот Гарон… Его возможности настолько безграничны?
— Видишь ли, чтобы уничтожить бизнес Валерия Казьмина, возможности совсем не обязательно должны быть безграничными. Вряд ли Гарону удастся сходу завладеть действительно крупной компанией. А «Гепард» — это же в сущности малый частный бизнес. Успешный когда-то, но сейчас загубленный на корню. И загубил его я сам, своими собственными руками…
— Скажи, а зачем такому человеку, как Гарон, дался твой бизнес?
— Да никакой серьезной выгоды… Здесь личное, — задумчиво проговорил Валерий.
— Ты хочешь сказать, что Гарон тебе мстит?
— Да, Полина. Он мне мстит и, похоже, весьма успешно.
— И есть за что?
Валерий молча кивнул.
— А устранить причину вражды?..
— Это было бы первое, что я сделал бы, будь это возможно. Но увы.
Полина все время вспоминала последний разговор с Ильей. Теперь она поняла, почему с таким подозрением Власов отнесся к Семченко. Но судя по тому, как равнодушно Валерий воспринял ее сообщение, неутомимый Илья переоценил важность персоны Семченко.
— Валера, как же тебе должно быть тяжело. Я не представляю…
Валерий печально улыбнулся:
— И слава Богу, что не представляешь. Никому не пожелаю… Все последние недели я старался приучить себя к мысли, что надо бороться до конца. И я боролся. Но, похоже, все. Я проиграл.
— Ты же сам говорил: дело не должно владеть человеком безраздельно. То, что происходит, ведь не означает, что все потеряно.
— Золотые слова. Илья сегодня утром говорил мне что-то похожее. Пытался ободрить.
— А где он, кстати?
— Дома. У себя дома. В отцовской квартире.
— Вы поссорились?
Валерий покачал головой:
— Ну что ты… Просто я его об этом попросил. Мне хотелось побыть с тобой наедине, а Шапель не очень уютное место в это время суток.
— Да уж, мне не очень хотелось
— Рад, что тебе нравится.
Спальня Валерия оказалась местом весьма замечательным. Спальней эту комнату можно было считать только потому что в ней присутствовала большая кровать. Но с таким же успехом эта комната была рабочим кабинетом, потому что у напротив кровати у стены располагался замысловатый компьютерный стол с множеством верхних и нижних полок, ящиков и ниш, забитых книгами, устройствами, дисками. Во всем чувствовался порядок и рационализм хозяина.
Кот Маркиз чувствовал себя здесь очень вольготно. Позволив Полине немного помучить его, он спрыгнул на пол и, задрав пушистый хвост, вскочил на кровать, разлегся на покрывале и принялся вылизываться.
— Шикарный у тебя котище.
— Будешь шикарный, если лопать столько… Пять лет назад Илья принес Маркизку с помойки. Смотреть было не на что, но быстро отъелся. Маркиз целыми днями один, а он так любит компанию, — усмехнулся Валерий. — Вообще-то, он Илью больше любит, и обычно спит в его комнате.
— Странно, Илья не очень похож на кошатника.
Валерий задумчиво сощурился:
— Что-то ты Илюху моего не жалуешь, как я погляжу. Боишься его?
— Я не боюсь! — смутилась Полина. Она не знала, как назвать то странное чувство, которое она испытывала в присутствии Ильи.
— Он хороший парень, — тепло улыбнулся Валерий. — Он иногда бывает немного бешеным, но ты не бойся его. Даже если он не в восторге от наших отношений, он не станет это подчеркивать.
— Послушай, а он правда побывал в тюрьме?
Валерий еле заметно поежился:
— Правда.
— Не верится. Он не похож ни на вора, ни на мошенника…
— А на убийцу? — холодно спросил Валерий. — Илья убил человека и был осужден за это.
Поднявшись со своего кресла, он подошел к окну. Оттуда были видны не столь далекие огни Екатерининского дворца.
Полина поднялась и встала рядом с ним.
— Наверное, мне не стоит спрашивать… — несмело начала она, но Валерий резко повернулся к ней и строго оборвал:
— Совершено верно, не стоит! Если когда-нибудь Илья сочтет нужным рассказать тебе об этом, он сделает это сам!
Валерий крепко зажмурился, потом дернулся, словно стряхивая что-то неприятное, и тут же потянулся и крепко обнял Полину:
— Не обижайся, прошу тебя…
Полина потянулась к его губам. Валерий ответил на поцелуй и осторожно прижал Полину к груди. Она слышала биение его сердца… Она не знала, как должно оно звучать. Может быть, именно так: неровно, сбивчиво, глуховато… Ей стало страшно. Страшно, что это многострадальное, стойкое, любящее сердце однажды не сможет справиться с очередной бедой или с неожиданной радостью… Она с нежностью и тревогой провела рукой по груди Валерия, словно защищая…