Притворщики
Шрифт:
Прошедшая неделя была чернее черного. Уик-энд кроме первого подиума Ильи не принес ничего хорошего. Сплошные трагические происшествия, неприятности и проблемы. Но несмотря на это, Валерий пытался убедить себя, что в его жизни наступает особая полоса.
Он чувствовал себя виновным в происшествии с Полиной, и не мог не переживать за нее. Но к стыду своему он много раз ловил себя на скверной мысли, что благодарен неизвестному злоумышленнику. Из-за нападения Полине пришлось всю неделю прожить в доме Валерия. Да, конечно, Илья в понедельник днем сменил замки в квартире Полины, и она могла бы прямо в тот же день вернуться
Ему нравилось, приезжая домой, видеть ее улыбку и нежные грустные глаза. Ему нравилось рассказывать ей. Неважно что. Она слушала внимательно, и было ясно, что искренне интересовалась всем. Ему нравилось прикасаться к ней. Она неизменно улыбалась и, жмурясь, как котенок, ласкалась в ответ. Ему нравилось мечтать о ней. Мечтать, что она останется в его доме подольше… надолго… навсегда.
Конечно, лет десять назад Валерий с удовольствием отмотал бы. Тогда ему было тридцать, ей восемнадцать, и все могло бы получиться. Или не получиться. Но тогда Валерий еще мог многое себе позволить и не прислушивался поминутно к своему изношенному в хлам сердцу. А ведь в какой-то степени ему повезло. Его отец умер в возрасте двадцати семи. Валерию врачи отводили не больше тридцати пяти. Но вот ему уже почти сорок, а он все еще передвигается на своих двоих, в состоянии работать, бороться, добиваться своего… Даже заниматься любовью. Что, конечно, внушает некоторую надежду, но не так чтобы очень радужную.
Валерий с удовольствием поспешил бы домой, но именно сегодня этого можно было не делать: в Китайской деревне его никто не ждал.
Прошлой ночью Валерию удалось упросить Полину переехать к нему. Он не произнес слова «насовсем». Он боялся его произносить. Он просто объяснил ей, что хочет видеть ее каждый день, хочет каждый день о ней заботиться и боится, что у него на это осталось слишком мало времени. Она только сказала в ответ, что для постоянного жительства у нее с собой слишком мало вещей. И вот сегодня вечером Илья должен был забрать Полину из Царского Села и отвезти домой на сборы. Илья уехал из офиса сразу после обеда, но известий от него не было до сих пор.
Долгожданный звонок брата раздался около шести.
— Валера, мы доехали.
— Что вы так долго? — укоризненно проворчал Валерий. — Я же волнуюсь.
— Там мокрый снег идет, видимость на Пулковском шоссе нулевая, сплошные аварии и пробки. Не потащусь я в Царское. Поеду к себе, а утром за Полиной заеду и привезу. Если я тебе, конечно, сегодня не нужен.
— Нет, не нужен.
Убрав трубку, Валерий взглянул на часы. До назначенного времени оставалось три минуты. Пунктуальность — ценное качество. Опозданий на собеседование больше, чем на десять минут, Валерий не прощал.
Сигнал селектора прозвучал за минуту до шести.
— Валерий Петрович, к вам молодой человек с направлением на работу.
В кабинет заглянул невысокий, плотный коротко стриженый парень в мешковатой кожаной куртке, которая была явно ему велика.
— Здравствуйте! Разрешите? — деловито спросил он.
— Проходите, присаживайтесь, — пригласил Валерий.
Парень ему не понравился. Обыкновенный качок. Скуластое квадратное лицо, глубоко запавшие глаза, бесцветные ресницы, веснушки на переносице. Он сел на стул чуть сгорбившись, глядя в пол.
— Итак, меня зовут Валерий Петрович, я хозяин этой компании. Мне нужен личный охранник, помощник, водитель в одном лице. У меня есть ряд специфических требований к человеку, которого я возьму на эту работу. Прежде, чем наш разговор закончится так или иначе, я прошу вас учесть, что все мои требования — это не причуды, а необходимость.
— Я учел, — кивнул парень.
— Теперь я вас слушаю, — вежливо заметил Валерий.
— Меня зовут Николай. Николай Дыкин. Я с Урала. Жил в деревне. Уже два года я в Питере. Я недавно закончил курсы охранников, и в фирме по подбору персонала мне предложили сходить на это собеседование, — проговорил парень и замялся. О чем рассказывать дальше, он не знал.
— Это первое место, которое вам предложили?
— Нет, не первое. Меня не устроили те предложения.
— Почему?
Парень покосился на Валерия, потом ответил, немного смущенно пожав плечами:
— Да… нечисто там как-то. Криминал…
Вот как. Деревенский паренек демонстрировал щепетильную разборчивость.
— Вообще-то работа в охранных структурах тесно сопряжена если не с криминалом, то с экстримом и насилием, и уж если ты решил стать профессиональным охранником, надо быть к этому готовым, — произнес Валерий.
Парень неопределенно повел плечами.
— Ничего, что я с тобой на ты? Учитывая разницу в возрасте…
— Да, да, конечно, — торопливо кивнул Дыкин.
— У тебя есть семья, друзья, любимая девушка?
— Все мои родные остались дома, в деревне. Друзей здесь я не завел. Девушка… сейчас девушки тоже нет.
С одной стороны, Валерий не хотел бы, чтобы его помощник в мыслях все время рвался куда-нибудь подальше от рутинных обязанностей. А с другой стороны, кто ж его знает, возможно, то, что у парня нет друзей, говорит о несносном характере, или и того хуже, о дурных наклонностях…
— Что ж, тогда слушай дальше. Служебные обязанности: мой помощник сопровождает меня всюду, возит на работу, с работы, по служебным и личным надобностям, выполняет мелкие поручения. Обычно таких поручений много не бывает. Чаще всего придется просто сидеть начеку и убивать время…
Дыкин недоуменно хлопнул ресницами.
— Мне назвали зарплату, которую вы предлагаете… — начал он. — Это хорошие деньги. Просто за то, чтобы убивать время?
— У меня плохо со здоровьем. Поэтому человеку, который будет рядом со мной находиться, придется часто оказывать мне медицинскую помощь. Поэтому я просил подобрать мне человека с медицинским образованием.
— У себя дома я закончил медицинское училище, — сказал Николай.
— Почему же ты не хочешь работать по специальности? Не тянет?
— Тянет, — с коротким вздохом буркнул Дыкин. — Только я задарма работать не собираюсь.
— Что, бытие все-таки определяет сознание? — усмехнулся Валерий. — И затмевает клятву Гиппократа?
— Я не знаю, как там у Гиппократа было с бытием, — с неожиданной неприязнью заявил Дыкин. — А мой отец тридцать лет отработал колхозным фельдшером. И умер потому, что в районной больнице не оказалось установки гемодиализа. А в областной на бюджетное койко-место очередь на два года вперед. Мама не набрала денег на платное лечение, потому что у школьной медсестры зарплата сами знаете какая… А впрочем, откуда вам знать…