Притворяясь мертвым
Шрифт:
Утром, когда я чистил зубы, уже было нечто подобное. Кристин что-то крикнула из спальни. Я вышел в прихожую, чтобы услышать, что она хотела. «Береги себя, Ким», — сказала она в приоткрытую дверь. «Все будет хорошо, — ответил я. — Филип знает лес как свои пять пальцев».
Пена зубной пасты капала изо рта, когда я говорил. Я стер ее с пола ногой.
«Пока!» — спустя некоторое время крикнул я, захлопнув кухонную дверь.
«Пока, дорогой!» — ответил голос Кристин.
Сев
Я положил газету на кухонный стол и тихо подошел к холодильнику.
Из спальни доносились голоса Джима и Кристин. Они ругались, и я отметил, что они оба на взводе. Напоследок я услышал, как Джим крикнул по-английски: «Нет, Черт побери!» Это означало, что он просто вне себя. Я осторожно закрыл входную дверь.
Тогда у меня тоже скрутило живот.
— Что с тобой, Кимме?
Я отвлекаюсь от своих мыслей.
— Ничего. Так, вспомнил кое-то.
— У тебя был такой вид, словно ты вспомнил кошмарный сон, — говорит Туве.
«Она кажется веселой и даже немного заинтересованной», — думаю я.
Туве держит в руках пакет с несколькими сморщенными коричневыми штучками, скорее всего, это грибы.
— Красивые, да? — говорит она.
— Что это такое?
— Сморчки.
— Они съедобные?
Туве смеется.
— Это очень вкусно, Ким. Приготовим их с зайцем. Жаренная на решетке зайчатина со сморчками.
— Звучит недурно, — соглашаюсь я. Мне хочется больше узнать об этих сморчках, однажды я видел такие грибы дома, и Кристин сказала, что они ядовитые. Но потом я вспоминаю, что их нужно долго варить, а потом тысячу раз промыть. Точно, именно так с ними и поступают.
— Интересно, как же Криз нас найдет? — спрашивает Пия-Мария.
— Если она вообще придет, — говорит Туве.
— Думаешь, не придет?
Туве качает головой.
По-моему, она права. С Криз ни в чем нельзя быть уверенным. Она сказала, что папа привезет ее завтра утром. Филип пообещал, что мы встретим ее там, где заканчивается дорога. У ржавого дорожного знака.
Внезапно мы останавливаемся. Я замечаю это только потому, что заяц на рюкзаке Филипа больше не раскачивается. Самого Филипа со своего места в конце колонны мне не видно.
— Мы уже пришли? — восклицает Пия-Мария. — Помоги снять этот чертов рюкзак. Он такой тяжелый, словно туда свинца наложили.
Я
Я замечаю, что стал хуже видеть, но понимаю, что это из-за наступающих сумерек.
Мы находимся на вершине горы над болотом с угольно-черной водой.
— Это здесь? — спрашиваю я.
— Да, — отвечает Филип. — Разобьем лагерь здесь. Тут мы не потревожим глухарей. Ток немного дальше. Нам нужно поторопиться.
— Я голодная как собака, — говорит Пия-Мария.
Она роется в своем рюкзаке и достает хлеб. Берет нож и отрезает толстый ломоть.
— Кто-нибудь хочет?
Туве кивает, и Пия-Мария отрезает еще один кусок.
— Думаете, воду из болота можно пить.
Мы смотрим на Филипа. Тот сомневается.
— Тут недалеко ручей. Сходим туда.
— По мне лучше пиво, — говорит Манни и вытаскивает банку из рюкзака.
— У тебя еще есть? — с завистью восклицает Пия-Мария.
— Парочка банок найдется, — отвечает Манни, многозначительно похлопывая по выпирающему боку рюкзака.
Он открывает банку, ему в лицо с шипением брызгает белая пена. Манни гогочет и делает несколько глотков.
Я бросаю взгляд на банку. «Горилла, 7.6 %». Видимо, это Пелле, брат Манни, купил.
— Поставим навес здесь? — спрашивает Туве.
Филип качает головой.
— Позже, — отвечает он. — Сначала подготовим скрадок на глухарином току, пока еще не стемнело.
А чего она так пялилась?
Филип неутомим. Пешая прогулка затянулась дольше, чем он рассчитывал. Филип принимает решение разделить нашу группу, берет с собой Манни и уходит ставить скрадок на глухарином току. Последнее, что я слышу, — это отрыжка Манни, и их с Филипом поглотил лес.
— О’кей, — говорит Туве и осматривается. — Установим навес здесь, сложим туда рюкзаки.
Я получаю задание найти длинные жерди. Это трудно, поскольку уже стемнело, и я спотыкаюсь о камни и корни. Я нахожу лишь длинную кривую ветку.
— Поищи внизу, — говорит Туве. — Только возьми фонарик.
Они с Пией-Марией складывают в штабеля кучки сухих веток, срубленных под густыми нижними лапами елей.
Я на ощупь спускаюсь по склону и на свое счастье нахожу несколько сухих стволов, стоящих, как белые скелеты, на краю болота. Я бросаюсь к ним, сваливаю, беру по стволу под мышку и волоку их на гору.