Притяжение страха
Шрифт:
– Бомбу?
Он немного удивлен, это слышно по голосу. Видимо, не думал о таком варианте. И то, слава богу.
– Ну, в общем, да… Наверное!
– кажется, эта мысль его веселит.
Юлия резко поворачивается к нему.
Сквозь белое облако у нее на голове просвечивает тусклый серебряный свет луны, так и не нашедшей сил прорваться сквозь слой облаков над морем. Ни веснушек, ни малиновых губ, ни нервного румянца на скулах ему почти не видно. Зато видны глаза без тени веселья в темных
– А как вы узнали, где я живу?
Тоже посерьезнев вдруг, он отвечает, четко проговаривая каждое слово.
– У меня, в этом городе, много знакомых… Мне достаточно было спросить, в каком номере, какого отеля остановилась красивая девушка с рваным крылом на левой лопатке.
Он опустил насмешливый взгляд на ее татуировку. Юлия отвернулась. Маленькие равнодушные волны снова шептали ей что-то не особенно обнадеживающее.
– Юлия… - позвал он, - о чем вы думаете?
– Так…
– Так вам понравились снимки?
Она припомнила свой беззащитный вид на фотографиях. Восхищенные детские глаза, смотрящие в его камеру. Страх и волнение, испытанные в номере. И, главное - бестолковую прогулку, которая, по сути, вылилась в безуспешные поиски его. Того, кто сидел теперь рядом, позволяя себе дразнить ее.
– Не то слово, - процедила она.
– Неужели - нет?! Если так - я безутешен. Ведь это был комплимент…
Может, она такая злая, потому что сигарет нет? А он, разумеется, не курит.
– У вас такое хобби - фотографировать туристов? Все стараются сделать красивые пейзажи, а вы - портреты?
– Не совсем.
Он соскользнул с лодки.
– Так значит, портрет все-таки - красивый?
Не дождавшись ответа, он отошел на пару шагов. И повернулся к Юлии, протягивая ей руку.
– Давайте пройдемся. Песок такой приятный.
Его волосы, сейчас совершенно серебряные - единственный светлый блик на фоне темного силуэта. Юлия, с трудом разгибая затекшие ноги, подходит к нему. Делает вид, что не замечает его раскрытой ладони. И Карлосу приходится опустить руку.
– Так все-таки - зачем было фотографировать, именно меня?
Они тихо идут по пляжу недалеко от кружевной кромки прибоя, оставляя позади таинственно мерцающий в ночной подсветке замок.
– Ну, это очевидно, - говорит он, - вы мне очень понравились и…
– И - что?
– Ничего. Мне стало интересно с вами познакомиться. К тому же…
– К тому же - что?
Он останавливается, и ей приходится остановиться тоже. И снова приходится увидеть его глаза, сейчас затемненные полумраком.
– Мне показалось, вам грустно.
Он произнес это так просто, что Юлия растерялась.
– Было так заметно?
– она попыталась говорить ему в тон.
– Поверьте…
Неужели сочувствие заставило
– Поверьте, я знаю, что такое одиночество. Знаю очень хорошо.
Это не шутка! Юлия отчетливо слышит жалость в бархатном голосе. Вот только этого не хватало.
– Тогда вы, конечно, знаете, что иногда оно может быть желанным. Некоторые специально уезжают для того, чтобы…
– О, да, да, разумеется! И даже чаще всего так и есть, - он даже перебил ее, - если человек в глубине души не хочет быть один - он никогда не будет один.
Что так зацепило ее в этой фразе, заставив надолго задержаться взглядом на его шее, ровно-смуглой в расстегнутом вороте рубашки? Его вид? Тон? Или - сами слова? На что он намекал? Получается - она хочет быть одна?!
– Мне подумалось, пока я здесь - а я, как уже говорил, здесь все и всех знаю, я мог бы скрасить ваш отдых. Но если это лишнее, - бархатный голос неуловимо задрожал, отозвавшись вибрацией в спине и в сердце, - если я нарушаю желанное уединение, то…
– Нет-нет!
Черт. Слишком поспешно она это произнесла. И пожалела об этом. И закусила губу.
– То есть, я хотела сказать… - Юлия запнулась. Нет, ну, понятно, конечно, что ты - хозяин мира.
Но нельзя же вот так! Он смотрит излишне откровенно прямо в упор на ее грудь под обтягивающим топом. С другой стороны - не придерешься. Для того она и оделась именно так. Только вот… он постоянно разглядывает ее, словно она какое-то редкое животное в зоопарке - как та огромная горилла-альбинос, символ Барселоны. Или просто привык на всех так пялиться?
– Вы уже осматривали наш замок?
– Нет. Только собиралась.
– С ним связана одна легенда, довольно занятная. Если пожелаете, я вам ее расскажу.
– Мне уже вчера одну рассказали…
От его следующего вопроса, в общем, обычного, но заданного необычно вкрадчивым тоном, мороз по коже.
– И… что же вам рассказали?
Почему ей все время кажется, что над ней смеются? Что за паранойя? Потому что он слишком сильно ей нравится, вызывая комплекс неполноценности? Только и всего. Пора с этим кончать.
Преодолевая боль в спине, Юлия расправила плечи, отважно выставив вперед грудь. И прямо взглянула ему в глаза. Вряд ли он так уж смутился. Нет, конечно. Но когда ее брови иронически взлетели вверх, ему пришлось-таки быстро отвернуться к морю. Вот тебе наш ответ. Не один ты можешь воздействовать на людей отрепетированными перед зеркалом взглядами. А! Тебе, кажется, интересно узнать, что ей рассказали? Ну, и получи, фашист, гранату.
– Да так… - Юлия равнодушно пожала тонкими плечами, - замануха для туристов.