Притяжение
Шрифт:
Ник понимала, что было бы безумием не принять предложение полицейского; она села в машину. Полицейский был один. Он посмотрел на Ник и сочувственно засмеялся.
— Вы когда-нибудь слышали о новейшем изобретении — такси? — спросил он. Его возраст приближался к пенсионному, у него были седые волосы и красивое лицо патриарха.
— Я привыкла ходить пешком, — пояснила Ник. — Никак не думала, что разразится такой ливень. А на полпути решила, что вымокнуть сильнее уже невозможно.
— Надеюсь, вы спешите не на медную вечеринку? — с улыбкой спросил полицейский. Они уже находились в центре городка, напротив железнодорожной станции.
— Нет, — подтвердила Ник, опасаясь, что полицейский вот-вот получит по рации приказ
— Что заставило вас отправиться в город в такую погоду?
— Я там живу. Я была в гостях.
— По тому, как вы бежали, я вообразил, что вы спасаетесь от погони. — Ник испуганно смотрела на полицейского. — Нет, кроме шуток, — продолжал он, — хозяева должны были оставить вас переночевать, если ваша машина сломалась. — Ник ничего не отвечала. Они подъехали к станции. Ник начала вылезать из машины.
— Вы можете посидеть здесь со мной, пока не подойдет ваш поезд. У меня хорошая печка.
Ник посмотрела полицейскому в глаза, чтобы понять, насколько он откровенен. Она дрожала и отчаянно нуждалась в человеческом тепле, но риск был слишком велик.
— Вы необычайно любезны, — ответила Ник, — но я в порядке.
— В этом не может быть сомнений. Вы в полном порядке, хотя и промокли насквозь.
— Спасибо, что подбросили меня.
Полицейский шутливо отдал ей честь. Ник захлопнула дверцу, и машина тут же поехала обратно. Ник сориентировалась и уже направилась к платформе, когда к станции подъехала другая машина, спустившаяся с холма и затормозившая совсем рядом с Ник, разбрызгивая грязь, как моторная лодка. Машина осветила Ник фарами. Она в ужасе пятилась назад и чуть не упала, поскользнувшись на влажной мостовой. Машина ехала прямо на нее. Ник продолжала пятиться назад. Машина не останавливалась, и у Ник не было времени изменить направление движения или отскочить в сторону. Взвизгнули тормоза, машина накренилась на одну сторону, затем выпрямилась и остановилась в нескольких дюймах от Ник, ослепленной светом фар. Шофер опустил оконное стекло. Женщина высунула голову из окна и прокричала:
— Залезай!
Это была Барбара Уайт.
ГЛАВА 20
Оглушенная и дрожащая, Ник неуверенно приблизилась к машине — это была одна из последних моделей «линкольна» — и взялась за ручку дверцы. Она не поддалась. Ник слышала, как пощелкивал электрический замок, когда она дергала ручку. Барбара прокричала изнутри:
— Убери свою чертову руку хотя бы на секунду!
Ник подчинилась. Промокнуть сильнее было уже невозможно. Она услышала громкий щелчок в замке. Боясь сделать неверное движение, Ник ждала, пока Барбара снова не закричала:
— Открой эту чертову дверь!
Ник открыла ее, нагнулась и заглянула вовнутрь, как бы ожидая дальнейших приказаний.
— Залезай, ради Христа, — проговорила Барбара.
Ник повиновалась, закрыла за собой дверцу и повернулась к Барбаре, которая смотрела прямо перед собой и несколько секунд молчала.
— С ним случился бы припадок, если бы кто-нибудь намочил бы его драгоценные кожаные сиденья, — пробормотала Барбара, тряхнув головой и все еще не глядя на Ник. — По телевизору передавали новости, как раз перед твоим появлением, — сказала она наконец. — Я запретила смотреть их детям, но сама не удержалась. Ты… сказала что-то. Мне. Ты говорила прямо в камеру, обращаясь ко мне. Ты просила у меня прощения. — Глядя Ник прямо в глаза, Барбара проговорила сквозь стиснутые зубы: — Что ты говорила?
— Мне просто захотелось, чтобы вы узнали о моих
— Ты думаешь, что меня беспокоят твои чувства? — взорвалась Барбара. — Послушай, я не настолько выбита из колеи, как тебе кажется. Наша совместная жизнь… в раю было немало проблем. Я хочу сказать, что только ради детей… — Барбара мотала головой, борясь со слезами. — Я не знаю, что произошло между тобой и моим мужем…
— Я не…
— Заткнись. Это меня не волнует. Было ли между вами это? Мне наплевать. Но когда ты так странно обратилась ко мне по телевизору, это… испугало меня. — Она перевела дыхание. — Это сделало тебя реальной.
Ник попыталась что-то сказать, но Барбара ее прервала:
— Послушай. Я тебя не знаю. Возможно, ты просто потаскушка, и я не хочу сидеть здесь и болтать с тобой. Поняла? Тебе это ясно? Я просто хочу пережить следующие несколько дней — похороны и все такое — и жить дальше.
Ник понимающе кивнула.
Барбара продолжала:
— Есть кое-какие вещи, о которых ты должна узнать, а потом ты отвалишь отсюда куда подальше. Договорились?
Ник прикрыла глаза в знак согласия.
— Тогда Джеффри пригласил меня на ужин, чтобы уладить наши взаимоотношения. — Барбара помолчала, глядя мимо Ник, в окно шофера. — Позволь тебе заметить: ты не была первой. Джеффри бил детей. У него была бессонница. Меня он тоже бил. Пил. Потерял работу. — Барбара снова перевела дыхание. — Он превратился в такого… неудачника. Чтобы заставить себя лечь с ним в постель… мне приходилось выпивать. Боже, ведь ты не любила его, правда?
— Нет, — ответила Ник, стуча зубами. Ей нужно было согреться, но она не смела ни о чем попросить.
— Итак, — продолжала Барбара, — перейдем к вопросу о синяке.
Глаза Ник расширились.
— Я вижу, что привлекла твое внимание. Они звонили мне сегодня утром, чтобы еще раз расспросить об этом… синяке. Так вот. Видишь ли, Джеффри приходил домой вчера утром. — Барбара покачала головой. — Боже, неужели это было только вчера? — И опять перевела дыхание. — Я возбудила дело о разводе, а этот мерзавец является домой как ни в чем не бывало. Ну, я вышла из себя. И кинула… — Барбара печально засмеялась. — Это было так патетично! Я кинула в него большую хрустальную пепельницу. Боже. Это был жуткий свадебный подарок от его родителей. Я его все время прятала, а он все время находил — для того, чтобы я в конце концов запустила в него этой штукой. В общем, удар получился довольно сильным. В бок. Я подумала, что он в ответ кинет пепельницу в меня. Но он просто… ушел. Я не рассказала об этом полиции. Я растерялась и была смущена. Я разговаривала по телефону в присутствии детей, и мне показалось… постыдным, что я вела себя подобным образом. Я подумала: Джеффри уже нет, так какое это может иметь значение? Поэтому, когда они сегодня снова мне позвонили, я сказала, что вышвырнула Джеффри из дому в пятницу утром и с тех пор его не видела. Я боялась, что они подумают: раз я могла запустить в него пепельницей, значит, я его и убила. Я вела себя как параноик. Но я не думала тогда о последствиях. Кажется, полицейские мне поверили. Я спросила их, есть ли в этом деле подозреваемый. У меня создалось впечатление, что таковой может возникнуть, и когда я повесила трубку, мне пришло в голову, что синяк может сыграть здесь не последнюю роль.
Ник сидела неподвижно.
Барбара смотрела прямо перед собой.
— Я расскажу им об этом инциденте. Позвоню в полицию и расскажу. Теперь, когда я немного успокоилась, мне стало ясно, что сама я в категорию подозреваемых не попаду ни при каких обстоятельствах и, что бы вы там ни натворили, ты не должна садиться в тюрьму из-за этого синяка. А я буду жить с чистой совестью. Вот и все. Я просто захотела, чтобы ты об этом узнала.
— Спасибо, — сказала Ник. Она увидела огни приближающегося поезда на Нью-Йорк примерно в миле от станции. — Спасибо.