Приверженная

Бушар Сандра

– Да, да! – активно закивав головой, согласилась женщина. – Ваш муж проявил себя как герой! Непогода, ночь, туман и сумасшедшие волны! А он просто взял и перевез вас сам на катере. К тому же пошел на кражу таблеток из аптеки, а еще уговорил нашего лучшего гинеколога бросить семью в тайфун и приехать к вам на помощь.

– Тайфун? – с ужасом воскликнула я, выглядывая в окно. Когда я очнулась, все казалось таким же беззаботным, как и всегда. Кто бы мог подумать, что я столько пропустила…

– Мне не стоило это говорить… – нагнувшись прямо к самому уху, врач замялась и осторожно протянула, словно боясь

моей реакции: – Мой муж ради меня не пошевелит и пальцем. Когда я рассказала ему вашу историю, он назвал вашего мужа идиотом. Уже много лет я прошу его подарить мне хотя бы букет, и единственное, что получаю каждый месяц, – записки от его постоянных любовниц.

Под конец речи афроамериканка вконец растрогалась. Ее голос дрогнул, хоть она и хотела казаться веселой. Я встала с постели и отошла к окну, давая ей время прийти в себя. Такие сильные личности, как она, вряд ли бы хотели, чтобы их утешали молоденькие девочки-пациентки.

– Почему вы его не бросите? – вырвалось у меня, хоть я и хотела всем сердцем закончить этот разговор побыстрее.

– Все не так просто. Наши отношения начались, как что-то короткое и необязательное, но спустя годы я вдруг осознала, что просто привыкла к нему. Уйти – значит, начать все с начала. Это слишком сложно, когда тебе сорок и у вас трое детей, – вздохнув, она подобрала папки со стола, оставив лишь выписку, а затем, медленно двигаясь к выходу, громко протянула с веселой улыбкой: – Что же, миссис Шакалова, желаю вам и вашим детям крепкого здоровья. Надеюсь увидеть вас впредь только как роженицу.

Обычно Шакалов заходил сразу после того, как доктор выходил из палаты. В этот раз я впервые ждала, когда он зайдет, но мужчина словно специально не спешил. Я вышла первая, застав того за разминанием ушибленных кулаков, и спросить хотела другое, но слова вырвались сами:

– Что с тем парнем?

– Жив и здоров. Лицо немного подпорчено, но не думаю, что он сильно страдает на больничном, получив законный отпуск от практики в вузе, – Кирилл усмехнулся и поднял взгляд на меня. Не знаю, что изменилось, но по спине прошли мурашки. Черные глаза внимательно осмотрели меня, прежде чем тот медленно сглотнул и немного хрипло протянул: – Готова ехать?

Странно. Раньше меня парализовала злость в его глазах, теперь же пугало отсутствие эмоций. Белая футболка, как обычно, обтягивала его мощное тело, черные свободные брюки свисали по накачанным ногам, а синие вены оплетали перетренированные руки. Но все равно было что-то не так. Это чувствовалось в воздухе, ощущалось в ауре и понималось по голосу.

– Нам пора, – мужчина подхватил меня прямо в халате, решив, что я уже готова. Не став ничего говорить, я позволила ему спустить меня на первый этаж, отчаянно делая вид, что не замечаю странных взглядов медсестер.

Машина с личным водителем уже ждала у парадного входа, Шакалов устроил меня, а сам сел рядом. Я все пыталась подобрать слова, чтобы начать разговор о той ночи, когда меня отравили. Хотелось узнать, через что прошел мужчина, почему поседел и что случилось с виновниками произошедшего. Но слов все не находилось, а бедные ногти страдали от моих зубов, превращаясь в пародию маникюра.

– Черничка, – недовольно пробурчал мужчина себе под нос, будто устал ждать, когда я соберусь с мыслями, а затем просто притянул

меня к себе и затащил на колени. Его руки крепко прижали меня к себе, фиксирую плотнее ремней безопасности, когда он отчеканил: – Говори уже, наконец! Я же вижу, что-то тебя грызет.

Возможно, мне показалось, но руки Кирилла осторожно поглаживали меня, хотя он и делал серьезный вид, словно это все только ради безопасности. Я ощущала его неровное дыхание и впервые энергетически не ощущала от него угрозы.

– Ты так ничего и не сказал про ту ночь… – осторожно протянула я, увидев, как на секунду лицо мужчины становится холоднее айсберга и опаснее лезвия ножа, но затем он скрыл эмоции за маской безразличия и протянул, словно запрограммированный робот:

– Виновные наказаны. Персонал я пересмотрел. Больше ничего тебе не угрожает, – мужчина дважды сглотнул, словно следующие слова давались ему с трудом, но все-таки отчеканил: – Мне очень жаль, что я упустил один из аспектов жизни, тем самым подвергнув опасности тебя и детей. Соответствующие выводы сделаны…

Мне не стоило этого делать, но поступить по-другому я просто не могла. Возможно, свою роль сыграли гены Шакалова, которых во мне теперь было больше, чем меня самой, но слова сами вырвались наружу, и я перебила тем самым мужчину:

– Если это правда и ты на самом деле прошел через столько препятствий, чтобы довести меня в больницу, то… То я должна сказать тебе спасибо, что спас моих детей, – Кирилл напрягся, его губы превратились в плоскую линию, а руку упала на мой живот.

– Это мои дети, Черничка. Ради них я готов на все, – рыкнул он, поглаживая пальцами округлость. И пусть его действия были осторожными, я все равно ощущала его давление, напор и невозможность сопротивляться. В борьбе за потомство он был готов сражаться даже с их матерью…

Не знаю, что произошло, но на глаза накатились слезы, а предательская губа задрожала от напряжения и сдерживания эмоций.

– Ты пошел на все это… только потому, что во мне твое семя, правильно? Естественно, инкубатор – ценная вещица! – сама не знаю, откуда внутри взялось столько агрессии, но, когда Кирилл потянулся ладонью к моему лицу, я ударила по его руке с раздраженным рыком и попыталась отсесть. Он не дал. Сжал руками и ногами так, чтобы его лицо оказалось напротив моего. Его странные черные глаза с сомнением смотрели в мои и искали что-то, что не могли найти. Не выдержав, я грубо съязвила: – Черт, что ты там все время ищешь?!

– Ответы, – выдохнул он, и прежде чем я успела что-то сказать, мужчина поцеловал меня в губы. Быстро, резко, не давая даже возможности опомниться. Я все еще находилась в прострации, когда его язык проник внутрь и погладил мой, затем очертил контуры, словно помечая свое. Шакалов лишь на секунду отстранился, чтобы перевести и без того сбивчивое дыхание, его руки поползли под халат, осторожно касаясь груди… Этого мгновения хватило, чтобы я пришла в себя.

Помню громкий хлопок по его щеке. Сама не ожидала, что могу так сильно ударить. Я видела, как раскраснелась смуглая кожа на лице мужчины и тут же вспомнила Наташу, стоящую на коленях рядом с пахом мужчины. Меня замутило, и я резко дернула ручку двери. Слава богу, машина уже остановилась, что позволило выбежать наружу и опорожнить желудок за ближайшей пальмой.