Привет из Майами
Шрифт:
Я не даю ему договорить, бросаюсь на шею и зацеловываю смеющееся лицо. Добираюсь до соблазнительных губ, и подарки откладываются на неопределенный срок. Но вдруг Даррен мягко отстраняет меня.
— Подожди. У меня есть еще главный подарок. Потом и все остальные.
Даррен отрывает меня от себя и поднимает на ноги, а сам наоборот, опускается на одно колено передо мной. Он разрывает обертку на одной коробке и достает… кольцо. Оно в бархатном красном футляре. У меня в голове все смешивается. Нет. Я не могу. Хочу сказать мужчине, что не могу принять его и ничего не получается,
— Лейси Брукс! Предлагаю тебе свою руку и сердце! Ты выйдешь за меня?
Я в шоке опускаюсь в кресло, которое стоит позади меня. Колечко маячит перед моими глазами, приветливо сверкая камешками в солнечных лучах, а мне хочется снова плакать. Теперь от двоякого чувства неопределенности. «Да!» — хочется крикнуть мне, и вцепиться в красивую драгоценность. «Нет…» — так же хочется сказать, потому что я не уверена в происходящем. Особенно после находки в кладовке.
Липкое чувство лжи и предательства окутывает меня. И я отодвигаю от себя мужскую руку с колечком. Боюсь смотреть в лицо Даррену, понимаю, что обижаю его отказом, но ничего поделать не могу. Я должна разобраться с загадками, найти ответы на свои вопросы.
Я поднимаюсь с кресла. Чтобы сбежать из гостиной и не видеть расстроенного любимого лица, избежать расспросов, почему и что случилось. Но Даррен удерживает меня рукой. Он поднимает мое лицо за подбородок, заставляя посмотреть на него.
— Понимаю. Настаивать не буду. Но вот это кольцо прими. В знак моей любви к тебе. Оно ни к чему тебя не обязывает, не бойся, — берет мою левую руку и надевает на безымянный палец изящную вещицу, украшенную бриллиантами и еще какими-то камешками. — А теперь одевайся потеплее, и побежали кататься на лыжах!
Я вижу на мужчине мой подарок — теплый серо-белый вязаный свитер, с надписью «Самое счастливое Рождество!» Сам улыбается, он вовсе не обиделся на мой отказ. На душе у меня теплеет, и я отправляюсь в комнату переодеваться к веселой снежной прогулке.
30
Полдня, что мы провели под открытым небом, у меня из головы не выходило это предложение руки и сердца. Я уже жалела, что не приняла его. Просто уже грызла себя за нерешительность. От Дюка почти два года ждала такого момента, но он не спешил. Да и я тоже не особо горела желанием скрепить наши чувства узами брака. Теперь понимаю, почему. Я не любила его, никогда не восхищалась им. Просто жили вместе и всё. Да и молодая я, не торопилась замуж.
Сейчас же я просто взгляд не могу отвести от стройного спортивного тела Даррена в лыжном костюме. Я уже накаталась вдоволь, руки и ноги дрожат с непривычки, присела передохнуть на заснеженную деревянную скамейку. А заодно понаблюдать за шикарным красавцем в красно-сером костюме. Пробираюсь в воображении под все эти слои его одежды и прикасаюсь к его теплой коже на плоском твердом животе, легко касаясь порхаю пальчиками по груди. Закрываю глаза, позволяя дальше только своей фантазии работать. Я уже лежу на деревянной лавке, вспоминая наши с Дарреном ночи и дыхание мое учащается, а сердце начинает стучать быстрее.
Рядом кто-то останавливается,
— Тебе нехорошо? Замерзла или устала? Странно, пульс зашкаливает…
— Всё нормально, — смеясь, отвечаю я и пожимаю его горячую руку. — Я устала, хочу есть, и вообще… надоело.
— Тогда поехали в кафе, погреемся и поужинаем.
Хотела я сказать, что идея эта мне не совсем нравится, я бы лучше домой отправилась. Хочу поговорить с моим женихом потенциальным. Но его беглые поцелуи смирили меня и я согласна уже на кафе. В конце концов, можно и там поговорить. А то находка уже просто выводит из себя. И вот только мы устраиваемся на диванчике уютного кафе для лыжников и сноубордистов, я нападаю на парня со своими вопросами.
— Ты обиделся? Только честно!
— Обиделся на что? — знает, о чем я спрашиваю, но делает вид, что не в курсе, о чем речь.
— Ты знаешь. О моем отказе. Ну, что я отвергла твоё предложение, я ерзаю на диванчике, потому что мне самой неловко от моих вопросов. Но наглого блондина они только смешат.
— А, похоже, что я обиделся? Нет, и не думал даже. Потому что я не отстану, и когда-нибудь ты все равно согласишься, — уже чуть не в голос смеется парень, заражая и меня своим весельем.
Я и не знаю что думать. Значит, не отстанет… Смотрю, как за окном опускается солнце за горы. Чудесное видение — горы становятся розовыми, переливаясь блеском. Вот и Рождество позади. И, кажется, сегодня должен приехать этот самый Гарольд, из-за которого весь сыр-бор. Почему у меня чувство, что я теряю часть себя? Даже что уже потеряла.
— Чей это дом, Даррен? — он сразу перестал смеяться, молчит и рассматривает свои пальцы, а мне хочется закричать на него. Чтоб не солгал мне.
— Дом… Стенли и Челси Стоун. Они хозяева. Гарольд подарил им его недавно на свадьбу.
— Значит, это бывший дом Оливии? Вернее ее отца… и ты промолчал, когда привез меня туда?
— Нет, ну что ты… Здесь, в этом городке почти всё принадлежит Гарольду. Не Оливии. Дома и сама лыжная база, только некоторые общественные здания построены другими людьми, но с его разрешения. И с десятка три домиков местных жителей, которые были раньше, до лыжного курорта.
— А почему Стенли? Кто он ему?
— Племянник. Сын сестры младшей. И мой друг детства, — мнется доктор, явно дело тут не чисто.
Холодок пробежал по спине. И мои друзья замешаны в чем-то, пока не пойму в чем. Даррен пересел на мою лавку и обнял за плечи, склонился к уху, чтобы рассказать что-то, явно не для окружающих.
— Я все понимаю, пломбирчик. Я для тебя незнакомец почти, но вот ты для меня совсем другое дело. И я так понимаю, что твои друзья, которые и мои, не так просто появились в твоей жизни. Я тоже пока не совсем в курсе, что произошло, и как ты оказалась в этом городке, но я разберусь. Только когда увидел дом, куда тебя привез, тогда понял, кто ко всему руку приложил. Я разберусь с этим. Обещаю.