Привет, Каролинка!

Крюгер Мария Людвика

– - Грация!
– - воскликнула Каролинка.
– - Наконец-то ты вернулась домой. Где ты пропадала?

Надо вам объяснить, что серая кошка Каролинки недавно отправилась на свою кошачью прогулку и исчезла из дому. Но это была, однако, не серая Грация с белой мордочкой, это был голубой кот, который вскочил на пустой стул возле стола и заявил:

– - Ну, я выспался. Мог бы соснуть и еще, но услышал приятное для уха бренчанье посуды и понял, что вы объедаетесь лакомствами. А обо мне забыли. Могла б и мне, Каролинка, налить порцию этого превосходного молочка!

Налей побольше, не жалей!

– - Не знаю, куда тебе и налить, -- сказала Каролинка, -- в блюдечко, а, может, в чашку...

– - Ты еще спрашиваешь! Если мех у меня голубой, если я умею говорить, так это еще не значит, что я, как все порядочные коты, не ем по-кошачьи. Да, да, сюда, в это большое блюдечко! Ах, какое молоко!...

Высказавшись таким образом, голубой кот принялся лакать молоко, высовывая при этом язычок, который был у него такой же розовый, как его нос.

– - Где ты, собственно, была?
– - вежливо осведомился кот, когда молоко было уже на исходе и показалось донышко.
– - Если не ошибаюсь, ты из-за чего-то расстроилась... Ах, да! Как я мог забыть про это! Ведь твоя мама взяла по ошибке мелок. Надеюсь, ты привезла его обратно.

– - Да, привезла, и даже нарисовала множество кроликов, ослика и медвежонка...

– - Надеюсь, ты не рисовала котов. Если рисовала, то я считаю себя обиженным. Не забывай, я твой друг, и мне будет неприятно, если другие коты неизвестно зачем и почему станут путаться у тебя под ногами. Эти рисунки, как я догадываюсь, были предназначены для больных детей, которым ты хотела доставить удовольствие?

– - А ты-то откуда знаешь об этом?
– - удивилась Каролинка.

– - Во-первых, ты долго не возвращалась, во-вторых, я знаю твое доброе сердце, а в-третьих, я догадался об этом, посмотрев на мелок, который высовывается из твоего кармашка. Он почти исписан.

– - Почти исписан?
– - забеспокоился Петрик.
– - Если ты столько рисовала...

– - Детям жалеешь?
– - обрушилась на него Каролинка.
– - Уж постыдился бы! Не бойся, и на твою долю останется.

– - Останется, останется, -- буркнул кот.
– - Но все равно мелок рано или поздно будет исписан до конца.

– - И исчезнет так же, как бусинка?
– - спросила с беспокойством Каролинка.

– - Ну разумеется...

– - Выходит, не очень-то и порисуешь!

– - Как это нехорошо, Каролинка!
– - с укором сказал кот.
– - Мелок для того и существует, чтоб им пользоваться. Сама знаешь, сколько радости доставила ты детям. Правильно? Рисовать можно и даже нужно!

– - Только всего им не нарисуешь, -- помотала головой Каролинка.

– - Что значит "всего"?

– - Когда у нас была бусинка, мы могли, например, попросить, чтоб кто-то стал знаменитым, верно? А ведь этого не нарисуешь?

– - Да, нарисовать это не так-то просто, -- согласился с ней Петрик.
– Знаешь, можно нарисовать какую-нибудь такую вещь, чтоб ее хозяин стал знаменитым.

– - Ты так считаешь?...
– - засомневалась Каролинка. И она решила спросить голубого

кота, что он насчет этого думает, но кота уже и след простыл. Отправился, наверно, подремать к Каролинке в комнату.

– - Что будем делать?
– - спросила Каролинка.
– - Может, спустимся вниз.

– - Давай, -- согласился Петрик.
– - Только возьми мелок.

– - Сперва я должна вымыть посуду, -- спохватилась вдруг Каролинка.
– Мелок, к сожалению, за нас этого не сделает. Пришлось бы рисовать какую-нибудь особенную машину или домработницу.

– - Лучше не надо!
– - закричал Петрик.
– - Мелка жалко. Давай я тебе помогу, вытру тарелки и чашки.

Когда они спускались по лестнице, Каролинке пришла в голову новая мысль.

– - Ты собираешься рисовать, Петрик, а бумаги мы с собой не захватили.

– - Зачем бумага? Будем рисовать на стене или прямо на ступеньках.

– - На стене я не люблю. Сам ведь знаешь: учительница в школе сказала: это делать нехорошо.

– - Я помню, как она говорила, но ведь она про голубой мелок тогда ничего не знала. Она ведь не думала, что рисунок сам собой исчезнет.

Каролинка все же засомневалась.

– - А что, если не исчезнет?

– - Давай нарисуем что-нибудь маленькое, для пробы!

– - Ладно, -- согласилась Каролинка.
– - Нарисуем для пробы. Может, бабочку, а? Погоди, сама нарисую.

Бабочка получилась не очень удачная. Одно крылышко было побольше, другое поменьше, на одном у нее было два пятнышка, на другом -- три, но стоило Каролинке закончить рисунок, как бабочка шевельнула крылышками, оторвалась от стены и стала подниматься в воздух. Но главное, стенка осталась чистая.

– - Ну что, разве я не прав?
– - Петрик даже подскочил от радости.
– - Не прав? Мы можем рисовать что угодно! Дай-ка мне мелок, Каролинка! Вот увидишь, сейчас я нарисую что-нибудь ужасно смешное! Это будет сюрприз. Отвернись и не смотри! Ну, пожалуйста, не смотри сюда, пока не скажу: пора!

Каролинка никак не могла догадаться, что там Петрик рисует. Одного только она боялась: вдруг кто-нибудь пойдет по лестнице, будет тогда скандал из-за рисунка, ведь не могут же они сказать, что рисунок необыкновенный.

– - Пора?
– - Каролинка забеспокоилась оттого, что Петрик долго копается.

– - Сейчас, сейчас. Подожди минутку. Пора!

Каролинка повернулась как можно быстрее и вскрикнула от изумления. По ступенькам карабкался крокодил. Он был голубой, как незабудка.

– - Не бойся!
– - дрогнувшим голосом проговорил Петрик.
– - Я думаю, он нам ничего не сделает. Я только так, для шутки!

Что касается крокодила, тот шутить, кажется, не собирался. В его продолговатой, грозно оскаленной светло-голубой пасти сверкало множество мелких острых зубов. Он зевнул, потянулся, а затем...

– - Бежим!
– - крикнула Каролинка.
– - Бежим!

Петрик схватил ее за руку.

– - Бежим наверх!
– - скомандовал он.
– - Ему нас не догнать! Смотри, тащится еле-еле.