Привет от тети Моти

Гусев Валерий Борисович

– Не морочь мне голову, – поморщился Яков Ильич. – Лукашовы, Мурашовы… Своих бед хватает.

Тут в дверь постучали, и вошел какой-то дядька.

– Яков Ильич, в зал просят. На минуточку.

– Побудь тут, – бросил Шеф Леве и ушел. Лева засмеялся, взял со стола «подвески», по­любовался, подмигнул Алешке.

– Его мамаша, – он кивнул на дверь, – не­много не в себе. – Подумал чуть и невесело доба­вил: – По-моему, и он сам тоже.

Лева положил пакет с «подвесками» на стол, подошел к окну. Алешка уселся в кресло, кото­рое

стояло рядом со столом. И невинно спросил:

– Можно я посмотрю?

– Цацки-то? Посмотри. Мне оборачиваясь, сказал Лева, – что это обычные елочные игрушки.

– Мне тоже, – искренне сказал Алешка. И по­думал: я даже знаю, с какой елки.

Алешка положил пакет на колени, не преры­вая разговора, осторожно развязал бантик, вы­тащил из пакета «подвески» и вместо них поло­жил две пулеметные гильзы. Вернул пакет на мес­то и встал:

– Мне пора.

– А что Якову-то передать? – обернулся Лева.

– Завтра в полночь пусть подгонит крытый грузовик к дырке в заборе. Ваш хлебный води­тель знает, где она. Возьмите побольше людей – нужно загрузить машину очень быстро.

– Это ясно. Я всех наших обормотов в маши­ну посажу.

Вот как, у них тоже обормоты. Но здесь вам не там, наши обормоты покруче ваших будут.

– Когда машина подойдет, мигните фарами. И до моего сигнала чтоб из машины никто не вы­лезал.

– И это ясно.

– Деньги передадите мне, когда погрузите товар.

– Обязательно.

Так я и поверил, подумал Алешка. Без особо­го огорчения.

Алешка деловито направился к дверям. И столк­нулся на пороге с… веселым дядей Гиви. И по какому-то внутреннему чувству они «не узнали» друг друга. Спокойно разминулись в дверях и пошли каждый по своим делам.

Вечером Алешка стал раздавать своим обормо­там «премию» – каждому по десять долларов, которые он выручил за продажу старых разби­тых унитазов.

К его удивлению, денег никто не взял.

– Что мы, за деньги, что ли, старались? – был единодушный ответ. – У нас тоже гордость есть. И честь солдатская.

Однако Горшков деньги взял. Жадность тебя погубит, подумал Алешка.

А перед отбоем он собрал обормотов под гри­бок, где была курилка. И туда же позвал стар­шину Баранкина.

О чем они шептались перед отбоем, осталось неизвестным. Только в конце совещания Семечкин шлепнул себя по коленям и сказал в восторге:

– Ай да Леха! Ты, наверное, все-таки в Кулебаках родился. У нас все парни такие. Вроде меня.

– Не дай бог, – сказал на это старшина Баранкин и приказал всем расходиться.

– А вы, – предупредил Алешка механика Леню, – останьтесь. Вам будет особое задание.

На секретном совещании, конечно же, не при­сутствовали ни Горшков, ни Мотя.

Эту ночь Алешка провел спокойно – спал, как Сачок в будке. Не надо было караулить скла­ды, мотаться в темноте по территории, изобре­тать всякие фишки.

А утром зашел в штаб. Там, кроме дежурного, никого не было.

Алешка

взял трубку свободного аппарата и позвонил Шефу, в казино.

– Не называйте меня по имени, – загадочно сказал Алешка, когда Яков Ильич отозвался. – Нас могут подслушивать. Только отвечайте на вопросы. У вас все готово? Хорошо. Рефрижера­тор? Это мне нравится. Никому в голову не при­дет… – Тут он покосился на дежурного по шта­бу лейтенанта Прошкина, который с улыбкой слушал его. – Все! Конец связи. – И Алешка положил трубку.

Прошкин покачал головой:

– И на фига тебе рефрижератор?

– А я ж вам говорил, – удивился Алешка, – что бандиты хотят ограбить оружейный склад.

– Ну и?..

Алешка пожал плечами:

– Ну, а я их заморожу.

Прошкин расхохотался, но тут же замолчал и вскочил – в штаб вошел дядя Боря.

– Товарищ полковник, – начал докладывать Прошкин, – за время моего дежурства…

Но дядя Боря его прервал, не дослушав:

– Алексей, твои родители наконец-то уеха­ли. Вернутся через неделю. Так что готовься сда­вать дела.

– Я еще погощу у вас, – скромненько сказал Алешка. – До Нового года.

Дядя Боря вздрогнул:

– Может, не надо? Родители соскучатся… Родная школа…

– Ему надо, – улыбнулся Прошкин. – Он бандитов морозить будет.

– А где-нибудь в другом месте их нельзя по­морозить? И когда твои обормоты сено на место перевезут?

– Когда товарищ Прошкин унитазы на свал­ку вывезет, – мстительно заявил Алешка и вы­скочил за дверь.

– Что не заходишь, дорогой? – встретил Алешку с радостной улыбкой веселый Гиви. – Садись виноград кушать, изюм. Тебе совсем бес­платно – как настоящему герою.

Ну, если бесплатно… Тогда побольше.

– Кушай, кушай, – угощал его дядя Гиви. – Домой поедешь, я тебе много фруктов соберу. Родителям подаришь. Они рады будут.

– Они и без фруктов мне рады будут, – не­брежно заметил Алешка.

– Обязательно! – восхитился дядя Гиви. – Такой молодец! Только слушай, – он поднял ука­зательный палец, – зачем в казино ходишь? Пло­хое место.

– А вы зачем туда ходите? – с набитым ртом еле выговорил Алешка.

– Вах! Скажу по секрету. Хочу много денег выиграть. Еще одну палатку открыть. В другой части. У моряков, на корабле. – И грузин захо­хотал от души.

Алешка наворачивал угощение, смеялся шут­кам Гиви, а сам почти сразу обратил внимание на одну интересную деталь. У дальней стенки палатки, за коробками и ящиками появилась раскладушка. Застеленная спальным мешком. И зачем, спрашивается?

А почему бы и не спросить?

– Дядя Гиви, а вас что, из дома выгнали?

– Кто посмел? – Дядя Гиви по-страшному вытаращил глаза и сделал вид, что хватается за кинжал. Куртка его при этом на мгновение рас­пахнулась. И мелькнула под мышкой кобура с пистолетом. – Я в своем доме главный хозяин. Больше никто. Потому что я один живу.