Привет от Вернера
Шрифт:
Гизи знала много народных немецких выражений и всегда ими меня удивляла. Потому что они очень интересно звучат, особенно в нашей русской жизни. Конечно, многие поговорки и пословицы у разных народов схожи, а многие даже одинаковы, но есть поговорки оригинальные, присущие только одному какому-нибудь народу. Вот эти поговорки и представляют ценность. Их даже можно коллекционировать. Правда, некоторые из них непереводимы. Но те, которые переводимы, могут очень обогатить вашу речь. Ведь здорово Гизи сказала об усах,
Сейчас я стою в коридоре и стучу к Усам.
– Да! – раздается из-за двери.
– Ой! – Я открыл дверь и испугался.
Усы сидел на кровати лохматый, с заспанным видом. И усы у него какие-то заспанные.
– Заходи, милый, заходи! – кивает Усы.
Я осторожно вхожу, неся на голове свои яблоки.
– Я думал, вас дома нет... я на всякий случай постучал... а вы дома...
– Всю ночь работал, – говорит Усы. – Сейчас опять пойду. Заходи, милый Юра!
– Спасибо. Я на минутку... А где ваша собака?
– С Фатимой гуляет. Что у тебя на голове? Никак, яблоки?
– Я продаю. Вот, купите!
– Торгуешь? Как нэпман?
– Да нет, я так!
– Знаю, знаю! Ты большевик!
– Большевик... Я на фантики продаю! И фантик сам могу дать, если у вас нет: вот, берите и покупайте...
– Ого! Ну что ж, большевики тоже должны учиться торговать, правда?
– Правда...
– Ставь лоток на стол, милый Юра.
Я ставлю.
– А у вас тоже наган есть, как у отца?
– А как же? – Он достал из-под подушки наган.
– А зачем вы его под подушкой прячете?
– Привычка! Давай чай пить?
– Я пил...
– Садись, милый! Садись! – Он пододвигает мне стул, наливает чаю в стакан, пододвигает конфеты.
– Сколько у вас фантиков! – киваю я на конфеты.
– Фантики есть! Можешь снять обертки!
– Мне немножко...
– Бери, бери. – Усы начинает разворачивать конфеты, откладывая передо мной фантики. – Почем ты яблоки-то продаешь?
– Три фантика – яблоко!
– Это слишком дешево, милый Юра! Давай сюда одно яблоко и бери все фантики!
Передо мной быстро растет гора фантиков. «Вот здорово! – думаю я. – Вовка-то удивится! Сразу столько фантиков! Другие годами копят!»
Открывается дверь, и в комнату влетает Дик. Он снизу серый, а сверху черный. И уши торчат. Дик сразу кидается ко мне и лижет меня. Нос у него холодный и мокрый, как ледышка.
– Дик! Сидеть! – приказывает Усы.
И Дик садится, склонив голову набок.
Фатима стоит в дверях. Это жена нашего дворника Ахмета. Она иногда гуляет с Диком, когда Усам некогда. И готовит – ему и Дику. Потому что Усы холостяк.
– Веселая Дик! Так бегала, так бегала! – смеется Фатима.
Она всегда смеется.
– Садись с нами, Фатима! – говорит Усы.
– Время нет! А ты хорошо спала? – смеется Фатима.
– Отменно! –
– Обедала?
– Обедать буду потом.
– Ну ладна! Моя пошла двор подметать!
– А Князь как же? – Это Усы так ее мужа зовет, Ахмета.
– Князь пошла на базар! – смеется Фатима. – Тибе что нужно?
– Ничего, спасибо, Фатима!
И Фатима уходит, тихо прикрыв за собой дверь.
– А Дик будет конфеты есть? – спрашиваю я.
– Будет... Дик, ап! – коротко говорит Усы, бросая вверх конфету.
Дик хватает ее, громко клацнув челюстями. Зубы у Дика огромные, как у крокодила. И конфету он проглатывает сразу, на лету. Как фокусник.
– А яблоки?
– И яблоки будет! Породистые собаки очень любят яблоки. И виноград.
Усы берет яблоко. Дик смотрит на хозяина, поводя ушами, напряженно переступая передними лапами.
– Гав! – Это он требует яблоко.
– Дайте я брошу!
– Пожалуйста, милый Юра! Бросай вверх!
Я бросаю, волнуясь, и яблоко летит немного в сторону. Но Дик подпрыгивает и хватает его: два удара челюстями – и яблока нет! Здорово!
– А если б он родился человеком? – спрашиваю я.
– Было бы прекрасно! – говорит Усы. – Тогда бы он мог говорить.
– Как – говорить?
– Как мы с тобой, милый Юра.
– А если б собакой?
– Он и есть собака! Говорить не может. Хотя сказать у него есть что.
Дик смотрит на нас внимательно. Как будто у него действительно есть что сказать.
– А что у него есть сказать?
– Мало ли что! У него и своих историй много. Собачьих. И моих он знает достаточно.
– Каких – ваших?
– Разных! Я люблю с ним поговорить, – улыбается Усы. – С ним хорошо говорить.
– Почему хорошо?
– Потому что мне ответов не нужно. Придешь иногда с работы, говоришь с ним, говоришь... а он слушает. И никаких ответов не нужно!
– А мне хочется ответов! – говорю я. – Собачьих!
– Ну что ж! – разводит руками Усы. – Тебе хочется, а мне нет! Мне с ним и так хорошо.
– А если б вы хотели собачьих ответов?
– Тогда б я, наверно, моложе был...
– А сейчас вы не моложе и все знаете?
– Все не все, а кое-что знаю, милый Юра...
Так мы сидим и беседуем. А Дик нас слушает. У Усов в комнате хорошо – мало вещей. Только железная кровать, подстилка для Дика, да стол, да два стула. Есть где разыграться, не то что у Ляпкиных. Комната-то большая! И картин совсем нет – только Ленина портрет над столом да фотография Усов в форме, с погонами. Это когда Усы в царской армии служил. Ну, а в семнадцатом году он погоны снял, потому что пришла Революция. Революция всегда снимает старые погоны...