Привет от Вещего Олега
Шрифт:
Однако в конце дня я, уже простившись с Арне и направляясь домой, заметила у дороги все того же Рому.
Парнишка робко подошел ко мне:
— А я вас жду, Клавдия Петровна. Мне поговорить с вами надо.
Я кивнула и предложила пройтись немножко вместе. Рома осторожно начал:
— Я вижу, вы женщина понимающая. В смысле, не такая дура, как все бабы.
Начало неплохое, подумалось мне.
— Вы не стали меня утром на смех поднимать, хотя сразу увидели, что там не так что–то, я заметил, — продолжил он уважительно. — И поэтому я вам все
Я даже остановилась:
— О чем это?
— Да о раскопе о нашем. Я утром начал было говорить, но Иван Григорьевич меня перебил. А ведь мы не одни там копаем. Я следы обнаружил.
Сообщение повергло меня в ужас: неужели все–таки да, неужели я не ошиблась, и тут и впрямь дело нечисто? Господи, да что за наваждение такое! Я едва нашла в себе силы переспросить:
— Следы?
— Да, Клавдия Петровна, — серьезно сказал мальчик. — Следы другого исследователя.
Я поняла, что надо действовать немедленно:
— Рома, если это правда, то мы не имеем права молчать! Надо сейчас же пойти к руководителям экспедиции и все рассказать! Между прочим, незаконное производство раскопок в нашей стране карается Уголовным кодексом!
— Но ведь у меня только подозрения, не подкрепленные процессуальными доказательствами, Клавдия Петровна! — Укоризненно произнес милиционерик; мой авторитет, похоже, слегка пошатнулся в его упрямых серых глазах. Надо было срочно принимать меры.
— У меня есть идея, — бодро сообщила я. — Пойдем на ваш раскоп, ты мне покажешь эти следы, а потом решим, как быть. Может, попробуем сами выследить этого «черного следопыта»?
Мой рейтинг снова взлетел до высшей отметки: Рома даже заулыбался; глаза его горели лихорадочным огоньком:
— Пойдемте!
Через десять минут он водил меня по уже знакомой площадке, показывая разные ямки:
— Вот, видите, здесь мы копали, следы от лопат широкие и короткие. А вот тут — он протянул руку — рыли чем–то узким и тонким. Какой–то кустарный скребок, — заключил парнишка с видом бывалого оперативника.
Действительно, ямка была какая–то нестандартная; я уже бывала в экспедициях с дядей Мишей и примерно представляла, как выглядели следы профессиональной научной работы; эти же не могли быть квалифицированы подобным образом ни при каких обстоятельствах. Подозрение снова зашевелилось в моей душе, соединившись со странностями предшествовавших дней в классическое: «У Шпака куртку, у посла медальон…» Сердце мое переполнилось решимостью:
— Рома, я ночью приду сюда выслеживать преступника! — В том, что мы имеем дело с преступником, я уже нисколько не сомневалась; я решила взять с собой Лизку — для храбрости, тем более она была автором идеи о частном расследовании.
— Я тоже приду! — Пообещал Рома.
— А отбой? Нет–нет, и не думай даже! — Запротестовала я. — А если воспитатели тебя хватятся? Обещаю, если мы выйдем на какой–то след, я всем скажу, что действовала по твоему плану!
— Я сумею улизнуть, Клавдия Петровна, — решительно заявил парнишка. — Короче, встречаемся в половине двенадцатого внизу.
Вопрос меня даже несколько обидел: после того как я раскрыла убийство практически в одиночку?
Да я боюсь только крыс! Впрочем, он ведь не посвящен в эти подробности. Взяв с него клятву молчать, я отправилась за своей сообщницей.
В четверть двенадцатого мы с Лизкой, переодевшись в спортивные костюмы, взяли фонарик и сетки пчеловодов — от комаров, тайком выбрались из дома и отправились к условленному месту. Ровно через пятнадцать минут туда же явился Рома, вооруженный игрушечным пистолетом и с мотком крепкой веревки в руках:
— Свяжем его, если что, — объяснил он авторитетно. — А пистолет я для устрашения взял, все равно в темноте не поймешь, настоящий он или нет. К тому же стреляет пистонами.
Напялив на головы сетчатые головные уборы, мы с Лизой приобрели сходство то ли с поклонницами какого–то культа, то ли с немецкими рыцарями, с которыми сражался в свое время где–то почти в этих же самых краях Александр Невский. Рома тихо фыркнул и показал нам небольшой пузырек:
— Я за прогресс! — И, открыв емкость, щедро плеснул себе на ладонь пахучей жидкости, растер лицо и шею и предложил нам. Опасаясь, что после этого с неделю в зеркало можно будет смотреть только под общим наркозом, мы отказались, заявив Роме, что предпочитаем спасаться от вампиров старым дедовским способом.
Экипировавшись, мы обменялись знаками о необходимости молчания и стали осторожно подниматься в гору. Когда вершина была покорена, мы выбрали удобное местечко за кучей земли, ближайшей к подозрительным нестандартным следам, и замерли в ожидании. К сожалению, позиция была неудобна тем, что мы могли только слышать, что происходит на площадке, но ничего не видели. Однако выбирать не приходилось: с любого места обзор открывался не только на раскоп, но и в обратном направлении. Мы рассчитывали, что успеем выскочить бесшумно и застать преступника врасплох; для верности операция по захвату была отрепетирована четыре раза, которые убедили нас в правильности выработанного плана.
Время тянулось бесконечно; утешало только то, что комары и вправду не могли нас достать. Ночь выдалась тихая и безлунная, к тому же было пасмурно, и от этого почти не чувствовалось, что ночи у нас в эту пору белые; мы ждали, погрузившись во влажный теплый сумрак. Я даже немного задремала и проснулась от толчка в бок и шепота Лизы:
— Клава! Он пришел и копает!
Я прислушалась: со стороны раскопа действительно доносился какой–то едва уловимый шорох. Кто–то весьма энергично производил противоправные действия в ущерб государству, тяжело и часто дыша — видимо, от волнения. Мы переглянулись в предвкушении торжества: не зря было потрачено время, отнятое у драгоценного сна! Чувствуя себя почти что оперативниками группы «Альфа», я, Лиза и Рома подтвердили друг другу минутную готовность и в соответствии со своим замечательным планом одновременно выскочили из засады.