Привет, сколько?

Тоин Дарья

И именно сейчас! Что это, если не дар Божий, верно?

Рванув, пускаю собственную дурость отыгрывать дальше:

— Милый мой! — Жутким довольным голосочком.

Вцепляюсь в руку мальчишки и утаскиваю в двери кафешки, получая полнейшее непонимание произошедшего в этих светло-голубых. Ну что непонятного? Мне опять он нужен. Всё просто.

Затащив, оборачиваюсь и встречаюсь взглядом с остановившимся в проходе Ильёй Денисовичем. Тот хмурится и кривит губы, не особо поверив в спектакль.

Так

что решаю идти до конца, пока парень рядом не дёрнулся. Подталкиваю его к панораме и замираю, приблизившись вплотную.

Парень пробует что-то сказать, так что приходится закрыть ему рот ладошкой, покосившись на главного наблюдателя. Денисович-младший, видимо, понимает, что всё это блеф, не оставляя мне другого выбора…

Я убираю ладонь и радуюсь каблукам, закрывая глаза, и почти касаюсь незнакомых ропотом замерших губ. Раз. Два. Три. Мальчишка едва дышит, обжигая теплом и скованностью.

Слышу, как злится Ронин, смачно выругавшись. О да! С его-то ракурса я смачно так засосала этого мальчугана! Жду, когда весь мир станет тише, вжимаясь в чужую футболку. И только после разрешаю себе оторваться, вдруг заметив на покрытой мурашками шее рядом тату, скользнувшее рваными линиями под хлопок. Уф… мамочки, как заманчиво.

И запах пряный бьёт по рецепторам, заставляя поёжиться. Вку-у-усно. Вдыхаю ещё раз глубже и придумываю поводы, пользуясь собственной дикостью и его полнейшим оцепенением, целую ещё раз, в этот раз касаясь. Легонько. Просто пробую вкус, закрывая глаза и обвивая руками шею, израненную татуировками.

Хай 5

“Нет комментариев по этому поводу”

Алла…

Позади нас по-прежнему вьётся свита. Я всё же отстраняюсь и шумно задерживаю дыхание, пытаясь найти хоть одно нормальное оправдание. Не находится. Так что идём ва-банк.

— Это если что было приветствие! — Собственная усмешка гаснет в скользнувшем холоде. — Так здороваются… в других странах, ну… в Эфиопии там… или в Аргентине… не помню.

Парень отдирает себя от стекла и чуть ли не давится, пытаясь прочистить горло, только после отвечая всё тем же тоном:

— Ну привет тогда.

Хочется раскричаться. Прям завизжать… он опять заговорил! Мать моя, роди меня обратно! И рядом все смотрят, чуть ли не аплодируя. Я, определенно, обрела звание главной шизухи офиса и, видимо, утащила репутацию этого мальца за собой.

— Ты прости, — пытаюсь шептать, нервно хихикнув.

Делаю шаг в сторону выхода, но не успеваю уйти, оказываясь схвачена за руку. Им. Вот этим мальчишкой. Неожиданно! Но приятно!

Только вместо слов он почему-то подводит меня к прилавку, уже через миг разбираясь с оцепеневшей буфетчицей, покупает салат и пюрешку, тут же утаскивая нас к свободному столику.

Усаживает, отпуская. Ставит всё передо

мной и только после садится напротив.

Я мигаю, как дурочка, не понимая, чего ему надобно-то.

— Ешь, — говорит, чуть сгорбившись и проведя ладонью по волосам, взъерошив эту идиотскую чёлку.

— Да я не хочу, — отвечаю, посматривая на купленное, видимо, мне.

— Да?

Нет. Так что решаю, что стоит просто согласиться, а не развивать и без того дикую ситуацию. Просто поесть с парнем, в квартире которого очнулась? Просто поесть с парнем, которого успела поцеловать сейчас? С парнем, в тачку которого упала без сожалений? Потрясающе, Алла!

Открываю контейнер и заставляю себя проглатывать каждую ложку, лишь бы не объясняться сейчас перед ним. Он ждёт. Просто сидит и ждёт, смотря на меня в упор.

Выдохнув, дожёвываю салат и вдруг закашливаюсь, получая его членораздельное:

— Ты наелась? Мы квиты? Между нами ничего не было, не надо ко мне больше лезть, хорошо?

Аж пытаюсь сообразить, что сейчас услышала. Так…

— Ничего не было? В смысле… прям совсем ничего?

Парень отодвигается, словно я сейчас представляю угрозу.

— Да. Ничего не было. Поэтому, пожалуйста, отстань уже от меня.

Какой интересный мальчик.

Подаюсь вперёд, опять поймав себя на том, что засматриваюсь, разглядывая его шею.

— Точно "ничего"? Может, всё-таки "чего-то"?

Выдыхает, кивнув.

— Точно ничего.

Брови сами сдвигаются…

— А зачем ты сейчас меня накормил тогда?

Он задумывается, на миг задержав дыхание.

— Просто ты голодная, — говорит едва слышно и вдруг отводит взгляд, будто сам всё осознал и смутился.

А ещё его ладонь касается губ, хоть тот и одёргивает жест уже через секунду. Такой милый…

Улыбнувшись, отодвигаю контейнер на край и чуть подаюсь вперёд, оглядываясь и смотря, не подслушивает ли здесь кто:

— Я голая… — говорю ещё тише, — проснулась.

Мальчик сглатывает и не решается поднять взгляд, делая вид, что его левая лапка интереснее меня.

— Я к этому не причастен.

Прикусываю губу, улыбнувшись:

— Но ты похоже смотрел… — говорю наугад и похоже попадаю в точку, ибо этот мальчишка снова смущается, чуть покраснев.

— Ах ты малолетняя зараза! — улыбаюсь, сама не пойму чему.

— Мне вообще-то двадцать, — говорит брюнет, выдохнув, — и ты, видимо, думала, что мы с тобой переспали.

— А! Это, мол, ты себе позволил меньшее? И это вообще-то другое!

— Другое? — Выгибает бровь. — Я вообще себе ничего не позволял… — миленько оправдывается.

На самом деле, судя по всему, сама снова во всём виновата, но мне импонирует эта заячья невинность, смущение и наивность. Так что выношу приговор: