Привет! Я вернулся
Шрифт:
Два года назад он покорил меня своими манерами, своим мягким и бережным отношением. Своей деликатностью.
— Настя, послушай, — начал он, как только я уселась. — В последнее время я был невнимательным к тебе. И вообще вел себя не очень…
— Все нормально, Паш. Я понимаю. На тебя давили сложности на работе.
— Да! Но я не должен был… В общем, извини.
— Хорошо. Извиняю.
Я улыбалась. Паша тоже.
Он протянул свою руку и я вложила в нее ладонь. Мы как пылкие влюбленные…
Официант
И почему-то вспомнила, как мы в первый раз были тут с Матвеем.
Он тогда не стал листать меню, а сразу обратился к официантке: “Что у вас тут самое вкусное? Что все хвалят и чаще всего заказывают?” Он заказал все, что она посоветовала. И настоял, чтобы я тоже что-то выбрала на свой вкус. А потом добавил: “И бутылку вашего лучшего шампанского. Для начала”.
А Паша внимательно изучает меню.
— Ну и цены тут у них! — выдает он.
— Да… Я бы заказала “Цезарь” с креветками.
— А почему не с курицей?
Глянув на столбик цен, я поняла мысль своего мужа. С курицей почти на треть дешевше.
— Можно и с курицей. А еще тут очень вкусный шашлык.
— Ты тут бывала раньше? — поинтересовался Паша.
— Да… Была как-то давно. Помню, что шашлык понравился.
Только не спрашивай, с кем я тут была! Пожалуйста, не спрашивай! Я не хочу врать. И не горю желанием говорить правду…
— Я пойду попудрю носик, — вскакиваю я со стула.
— Ага, давай, сходи, А потом я.
Туалет здесь не делится на мужской и женский. Просто три кабинки и общий предбанник с раковинами, зеркалами и сушилками.
Все очень шикарно, как будто это не туалет, а будуар королевы. И в кабинках очень просторно…
Нет, я не буду вспоминать, чем мы тут занимались с Матвеем! На мне тогда тоже было платье, с пуговицами спереди. Матвей расстегнул их, добрался до моей груди, которая всегда сводила его с ума…
За пару минут он заставил меня забыть, что все это неудобно, стыдно и вообще недопустимо. Мне уже было все равно, что кто-то может услышать. Я не хотела, чтобы он останавливался. Я хотела…
Так, все, хватит.
Я выскочила из кабинки. Вымыла руки. Лицо пылало, и мне очень хотелось умыться холодной водой. Но на мне макияж, так что нельзя.
Ладно. Надо успокоиться. Выбросить из головы свое развратное прошлое. И идти к мужу.
Вытерев руки одноразовым полотенцем, я направилась к выходу. Но открыть дверь я не успела. Она распахнулась сама.
И на пороге стоял тот, кого я совершенно не ожидала сейчас увидеть…
29
Матвей
Все дети похожи. Маленькие, светленькие, с большими
Вон, соседские дети носятся по улице — вылитые кузнечики. Да я сам на фотке тридцатилетней давности выгляжу примерно так же!
Я, кстати, забрал этот снимок у родителей. Сам не знаю, зачем. И еще парочку — где они трогательно молодые и беззаботные, моложе, чем я сейчас. И где мы все вместе стоим под деревом в дедушкином саду.
Никогда я не отличался сентиментальностью. А сейчас вдруг захотелось, чтобы эти фотографии были со мной.
Старею, что ли?
Пацану три года… Если бы я вернулся год назад, это мог бы быть мой ребенок. Я мог бы сейчас быть с Настей.
Но она со своим обожаемым Глистом…
А так ли она его любит, как уверяет меня? И, главное, любит ли он ее? Заботится ли о ней так, как она достойна?
Я должен проверить. Убедиться, что Настя действительно счастлива. Мне нужно вернуться…
Да, наверное, все это просто отмазки. Я придумываю причины. Я просто хочу ее видеть. Нет, конечно, я хочу гораздо большего!
Но согласен и на эту малость.
Меня гложет тоска. Если я не увижу Настю в ближайшее время — она окончательно меня доест.
А, кроме тоски, есть еще ревность. Которая с каждым днем разгорается все жарче. Когда я представляю, что Настя с этим Глистом… Что они спят в той самой постели… И не только спят… Мне хочется крушить мебель и пробивать башкой стены.
А Глиста я мечтаю завязать в морской узел голыми руками. Да он, наверное, и сопротивляться не будет. Такого пнуть как следует под зад — он и рассыпется. Хлипкий он, Настин Глист.
Даже неловко было бы с таким драться.
Наутро меня ждал сюрприз. Мама постаралась. Пригласила в гости соседку по поселку. С дочкой.
Ну сколько можно!
Она уже лет десять пытается меня сосватать за дочек своих подруг. Бесполезно. Дочки меня не дождались — все повыходили замуж. Подруги закочились, теперь она перекинулась на соседок…
А соседская девчонка ничего так. Лет двадцать пять — двадцать семь, фигуристая, смотрит вызывающе. Я бы ею занялся. Если бы она попалась мне на глаза когда-нибудь раньше.
Но сейчас… Сейчас она меня раздражает. Меня все раздражает!
И, чтобы не сорваться, я пошел в отцовскую мастерскую. Схватил рубанок и давай строгать ни в чем не повинную первую попавшуюся доску.
— Буратину мастеришь? — услышал я за спиной отцовский голос.
— Типа того.
— Папа Карло, блин, — усмехнулся отец. — Хватит хороший материал портить.