Привет, Яга!
Шрифт:
– А зачем тогда заморочки с питанием… гостей?
– Стукай давай, времени мало.
– Надо говорить «стучи».
– Быстро!
Я испугалась окрика и брякнула корягой в пол, стараясь не держаться за нее слишком крепко, – очень уж плохо эта палка выглядела, – хуже, чем у Бабы-Яги в моем садике под Новый год. Так как ничего не произошло, попробовала еще «пожелать»:
– Повернись! Так, что ли?
Уже на последних буквах меня опять настигло отвратительное ощущение. Дом закружился. Зажмурившись, чтобы не видеть, как великолепный дизайн
– Я уже настоящая колдунья, скоро можно будет в театре подрабатывать.
Кот, если бы мог, закатил бы глаза, но он просто торопил меня выйти. Я отбросила мерзкую палку и со скрипом поднялась. Себя оглядывать даже не собиралась, но вот на комнату не удержалась, посмотрела. То же запустение, пыль, прах и паутина – не домик, а склеп, и в нем один живой мертвец. Василию хорошо, он хотя бы сильный и ловкий, вон как лоснится. Котяра, возмущенно фыркнув, подскочил к палке и начал показывать на нее лапой.
– Чего, ее взять с собой, что ли?
Кот усиленно закивал, будто разговаривал с полуглухим дебилом. Затем он также недвусмысленно показал на старую корзинку, которая валялась в углу.
– Надо будет тебя каким-нить зельем напоить, чтобы ты тут заговорил, милок. Сварю на досуге из мухоморов, – попыталась я пошутить и поковыляла к выходу.
Спина ужасно болела, суставы трещали, причем в прямом смысле. Я с трудом распахнула дверь, увернулась от посыпавшейся трухи и с опаской высунула голову наружу. Мир вокруг избушки распахнулся мне навстречу, обдав запахами прели, сырой земли, старого дерева и осенних листьев.
Там, на стороне молодости и жизни, в окно светило теплое апрельское солнышко, а здесь в темном небе висела огромная голубоватая луна. Вспомнив про какое-то там Черное Солнце, я заторопилась. Луна, хоть и необычная, выглядела не опасно, а как-то… умиротворяюще, что ли. Ее свет навевал легкую грусть, но, кажется, не вредил. Мир вокруг выглядел тихим и спокойным, хоть и совершенно чужим.
Кот уже давно просочился наружу и теперь истошно мяукал, стоя на дорожке. Точно, надо выходить. Избушка стала моим обжитым пространством в этой неизведанной части вселенной, но покинуть ее придется. Ступеньки скрипели под ногами, дурацкая палка простучала по ним неожиданно громко. Сойдя с крыльца, я, шаг за шагом, пошла за Василием. Он уводил меня по дороге в лес.
– Долго идти-то? – Собственный скрипучий голос пугал. Помощник промолчал в ответ.
Идти оказалось тяжко, тело плохо слушалось. Хорошо еще, дурацкую палку мне кот всучил, хоть какой-то от него прок! Теперь зато понятно, почему у Бабок-Ёжек в сказках всегда сердитый вид: поди тут, радуйся гостям, когда ты – бац, и старуха, а вдруг кто-нибудь придет, когда я в ванной? Да за такое мало в печи зажарить, надо еще это… как там – «сожрать и на косточках покататься», – чего бы это ни значило.
– Долго еще идти?
Кот молчал, будто разучился
Дорога сделала крутой поворот, и перед нами раскинулась полянка, как будто зеркальное отражение той, где я побывала сегодня… или много лет назад? Посередине высилось огромное Древо, на его ветвях светились тысячи огоньков. Здесь тоже двигалась и шуршала своя Вселенная, только совсем иная.
– Юная Яга пришла!
От неожиданности я подскочила и начала озираться, пока не поняла, что это Древо говорит со мной. Наверное, от говорящего старого ствола можно было ожидать скрипучих звуков, но голос оказался ясным и приятным. Женским или мужским – не понять, но звучал он очень ласково. Как ответить, я сообразила не сразу.
– Зд… Приветствую… вас!
– В приветствии нуждается тот, кто незван, а тебя ждали долго.
– Я вроде сразу пришла…
Разговор с деревом происходил крайне странно. Оно порой замолкало надолго, и мне приходилось ходить вокруг, ожидая ответа. Иногда же голос звучал раньше, чем я заканчивала фразу. Порой казалось, будто со мной говорят двое или трое сразу – звук менялся, будто зависел от ветра, качающего ветви.
– Юная Яга – еще семечко. Видит, но не знает что!
Если уж играть в растительные ассоциации, я чувствовала себя картошкой – может, когда и прорастет, но скорее попадет в суп.
– Скажите, а почему именно я стала Ягой?
Ответа пришлось ждать долго:
– Все хотят быть цветами, и никто не видит корней. Они далеко, по ним соки идут к листьям, они держат землю и не дают ей разлететься…
Меньше всего мне сейчас хотелось новых загадок.
–Ну почему Я? Я не подхожу для этого. Может, это ошибка?
Свист ветра и вздохи ветвей длились бесконечно. Оно так смеется?
– Каждый путь – это древо. У него есть корни, которые тянутся к началу, и плоды, которые упадут в руки в конце. Но по пути найдешь развилки. Придешь туда, куда пойдешь.
Казалось, мозг сейчас лопнет. Как будто сотни маленьких голосов звучали в нем одновременно со звуками Древа. Смысл сказанного ускользал, хотя мысли казались простыми.
– А вы – Мировое Древо?
–То, что ты называешь этим именем, – мы все, мы вместе. Я его ветвь, ты – корень. У каждого свой путь. Ты – соединяешь и держишь, другие – цветут, я – расту и даю плоды.