Приворот, но не тот!
Шрифт:
Обруч смирения, на котором он принёс клятву рабской верности, украшавший его голову был ещё и маячком, позволявшим определить местоположение обладателя. Я с трудом дошла до лавки по пустынным тёмным улицам — фонарщик спал сном младенца и не зажёг вечерние огни. Но эта тьма как нельзя лучше подходила моему настроению. Внутри затеплила магическую свечу на прилавке, ещё острее ощутив своё одиночество. Всё было таким родным и привычным: полки, уставленные пузырьками с зельями, засушенные травы и плоды, красующиеся под потолком, маленький столик в углу. Именно на нём я расстелила карту и туда же принесла поисковый кристалл. Для начала, сфокусировав зрение,
Я забеспокоилась не на шутку. Если раньше считала, что маг просто сбежал, то теперь более вероятно, что с ним что-то случилось. Но раз маячок работает, значит, тарс хотя бы жив. Прищурившись и внимательно всматриваясь в меняющиеся очертания карты, приблизила схему нашего городка с окрестностями. Кристалл не подвёл и в этот раз: с нетерпеливостью собаки, выведенной на долгожданную прогулку, потянул поводок, указав на заброшенную мельницу.
Надо бы сказать Баюше, куда я пошла, но времени не было. Фантазия рисовала картины одна страшнее другой: вот Рох повредил ногу, когда пошёл за водой и теперь, ослабев от холода и сорвав голос, дрожит и теряет сознание; вот на него напали лихие люди, ударив по голове. У меня всегда было хорошее воображение. Но сейчас стоило надеть на него узду. Фамильяр занят заботой о господине Артасе Ноосе, не следует его отвлекать. Обо всём этом я успела подумать, пока бежала до реки, рискуя подвернуть ногу, а то и свалиться в канаву в кромешной темноте.
Пламя костра, горящего вдали стало мне путеводной звездой. Этот огонёк, приближаясь и увеличиваясь, так и манил к себе, я лишь успевала переставлять ботиночки лёгкого шага. Чувствовала себя наивным мотыльком, летящим к свече, чтобы спалить крылышки, но не могла остановиться. Я, бывший боевой маг огненной стихии, сама стала жертвой колдовских чар пламени. Внезапно из-за кустов на меня бросилась гибкая тёмная фигура и повалила на мокрую траву, закрыв рот. В этот же момент взвыли все сигнальные защитные амулеты, сообщая об опасности. Странно, почему они не сработали сразу.
Попалась в ловушку, в умело расставленные силки. Кто-то специально вывел из строя всех жителей города, чтобы точно пришла сюда одна. Да ещё и так хорошо выбрали приманку. Но кто мог знать, что я кинусь искать своего раба, к которому вопреки здравому смыслу начала испытывать настоящую влюблённость.
Удивительно, но страха не было. Точнее, я переживала за Роха — надеюсь, загадочные похитители не сделали с ним чего-то страшного; за Баюшу — как он будет без меня, да ещё с проверяющим на руках, вернее, лапах; а как же Скримми, Яська, все мои непутёвые подружки, которые поубивают друг друга без доброй ведьмы Марты.
Глава 31
Рох
— Тише, не бойся, это я! — в глазах Марты, которой я зажал рот ладонью, промелькнул весь спектр эмоций: недоверие, страх, удивление, облегчение, а потом ненависть.
Хорошо, что набросил на неё сеть, сковывающую силы, иначе испепелила бы взглядом. Хотя я это заслужил. Наверное, было бы проще обратиться в горстку пепла и перестать быть марионеткой, безвольной куклой, ведомой то чувством долга перед народом тарсов, то любовью к рыжей. Я подмешал зелье правды в городской колодец, зная, что за этим последует… Буря, ураган, цунами открывающихся секретов, присыпанных нафталином и хранящихся в самых дальних,
— Если я тебя отпущу, то обещаешь ли ты, Марта Ценд, не нанести мне урона и не совершить расправы?
Магическая формула перемирия, простая и легко обходимая для меня, менталиста, должна была сковать госпожу ещё сильнее магических сетей. Девчонка кивнула, прикусив при этом мою ладонь до крови. В глазах мелькнула кровожадная радость. Надо скорей принять её обещание, пока не отгрызла мне руку по локоть.
— Принимаю твою клятву и освобождаю! — одним движением снял парализатор сил и откатился в сторону на всякий случай. Но даже этого оказалось недостаточно. В следующую секунду она была сверху, прижимая меня к мокрой земле и вжав узкий нож мне в горло.
— Это ты подмешал «Сыворотку правды» жителям? Зачем?
— Я! Так было приказано! Я исполняю волю своего народа. Но наш верховный маг хочет получить и тебя. А на это не могу пойти. Ты всё, что у меня есть!
Легко ударил по важным точкам девичьих запястий, парализуя их, отпружинил от земли и перекатился, вновь навалившись на ведьму.
— Ненавижу тебя! Это всё был лишь план? — кажется, перестарался, её руки лежали на траве, не двигаясь.
— Да, моей миссией было расшатать устои вашего государства, но чёртов богатырь оттащил меня в провинциальный город, вместо столицы. И тут я встретил тебя. И влюбился, словно последний дурак!
— Не верю! Ты снова меня обманываешь!
Недооценил способности бывшего боевого мага: в область паха прилетело острое колено, вызвав череду звёздочек перед глазами. Пока их пересчитывал, Марта вновь оказалась сверху, шипя словно разъярённая кошка.
— Если хочешь, убей меня! — взмолился. — Больше не могу метаться между долгом и чувствами. Но только не ходи к тому пламени. Там тебя ожидает верховный чародей тарсов, которому ты нужна, чтобы растолковать явленное пророчество. Уверен, что он не захочет оставить тебя в живых. Обещай, что сразу же уйдешь домой. Мне нужно знать перед смертью, что с тобой всё будет хорошо.
— Опять твои игры! — нож ещё сильнее прижался к беззащитной коже шеи, в воздухе пряно-сладко запахло моей кровью. Надо же, ненависть ведьмы была настолько сильна, что сметала все ограничения клятвы ненападения.
— Я люблю тебя, дура! — прокричал ей в лицо, глубже насаживаясь на нож, надеясь, что этого хватит, чтобы прервать мои страдания.
Сквозь пелену ужаса перед смертью и одновременным призывов духов, готовых сопроводить меня на другую сторону, вдруг ощутил, как слабеет хватка рыжей.
— Я тоже люблю тебя, чёртов тарс!
Горячие лихорадочные губы накрыли мои, не давая произнести больше ни слова. Мои руки скользнули по телу, облачённому в очередное нелепое платье с корсетом. Зачем прятать такую красоту в безжизненную броню одежды? Пальцы исследовали это сооружение из завязок, слоёв, нагромождений ткани, вводя в ступор. Теперь я точно чувствовал себя рабом — рабом пуританской моды запрещавшей моей женщине даже вздохнуть полной грудью.
— Подожди, ты всё только запутаешь! — горячий шёпот обжог ухо, заставляя остановиться. Сердце бухало, словно колокол, призывающий на общее собрание, пульсация в висках и в области паха сводила с ума.