Приворот
Шрифт:
– Утром вот Самурай кончился… Старый был совсем, двенадцать лет. Последний год и не видел ничего, и ссал где попало. Отмучился.
Самурай был котом, персом, – я помнила его меховым клубком и в очередной раз удивилась, как быстро летит время. Мы немного постояли у помойки, покурили молча. Не говорить же прощальную речь над несуществующей могилой кота. Когда шли обратно, я не выдержала и спросила:
– А почему не похоронил? У тебя же машина. Вывез бы за город, выбрал место красивое…
– Да жизнь такая пошла, – махнул рукою сосед, – сегодня совещание, завтра –
«Важно и нужно», – хотела сказать я, но промолчала. Все равно сосед не поверит. Не то чтобы мы приятельствовали, но по одному выражению его простого, словно циркулем очерченного лица было ясно, что едва ли он часто задумывается о «тонких материях». Обзавестись же репутацией дворовой сумасшедшей в мои планы пока не входило.
Я ничего ему не сказала, однако спустя несколько часов, когда стемнело, вернулась к контейнерам. Коробка лежала на самом верху мусорной кучи, она была открыта – видимо, любители порыться в шелухе чужой жизни понадеялись, что за такими красивыми картонными стенками находится что-нибудь годное для реинкарнации – в другом доме, у новых хозяев, которые не так привередливы и богаты. Постельное белье или посуда со сколами на ободках, например. Но в коробке был кот, мертвый остывший кот, неестественно вытянувший лапы.
Я переложила коробку в багажник моего авто. Когда торопливо вела машину по Ярославке, мне было немного не по себе, все время хотелось обернуться. Чувствовала на затылке чей-то взгляд. Но я знала, что, во-первых, реальной опасности это ощущение – беззащитности перед перешедшим на ту сторону существом – не представляет, и, во-вторых, – оборачиваться ни в коем случае нельзя. Потому что он действительно за моей спиной и действительно смотрит на меня, внимательно и равнодушно, и, встретив этот пустой взгляд, я могу машинально вильнуть рулем и выехать на встречную полосу.
Через какое-то время я свернула на боковую дорогу и припарковалась на обочине у жиденького леса. Ночь была прохладной, надкушенная луна пыталась облечься в обрывки серых облаков. Немного углубившись в лес, я попробовала землю носком туфли. Мягкая. Вернулась к машине – в багажнике была и лопата.
Работала быстро, с короткими перерывами – покурить и глотнуть вишневого морса из фляжки. Наконец мне показалось, что яма уже достаточно глубока. Я опустила на дно ее коробку. Никогда раньше мне не приходилось хоронить животных, и я на минуту замешкалась, не зная, стоит ли сказать что-то – хотя бы беззвучно, самой себе. В итоге просто зачерпнула рукой пригоршню рыхлой земли, с глухим стуком та посыпалась на крышку коробки. Спустя полчаса я уже рулила по направлению к дому.
Я ведь часто вижу их в городе. Мертвых животных. Чаще всего – кошек и крыс, но и собаки встречаются. Иногда мне удивительно – люди идут мимо, спешат по своим делам и не обращают внимания. Принимают их за живых. Однажды вообще забавное видела – какой-то подвыпивший мужчина попытался оттолкнуть такого кота ногой, чтобы пройти по нужной ему траектории. Мертвые коты никогда не уворачиваются от удара.
Отличить такое животное просто. Во-первых, появляется оно словно из ниоткуда – казалось бы, секунду назад перед тобою не было никакого кота, а вот он уже идет куда-то и кажется обычным, осязаемым. Иногда можно даже увидеть, как они появляются прямо из стен. Во-вторых, оно лишено нервной настороженности привыкшего к выживанию зверя. Не обернется, если вы обратитесь к нему с инфантильным «кис-кис-кис», не ускорит шаг, если вы попытаетесь его догнать, не поднимет голову, если вы остановитесь рядом. Поймать его взгляд, рассеянный, мутный, равнодушный, почти невозможно, но все же иногда это случается, и тогда человеку вдруг становится холодно и страшно, и это обычно списывается на трудный рабочий график, проблемы в семье или что-то подобное, ведь почти все мы, горожане, невротики.
Мертвые животные никогда не отводят взгляд первыми. Я точно не знаю, почему, но на всякий случай никому не советую долго вглядываться в другой берег Стикса.
Я вернулась домой под утро, а на следующий день, у лифта, встретила того соседа, который сначала приветствовал меня коротким кивком, а потом сказал, немного стесняясь:
– А я сегодня почти всю ночь не спал. Как закрою глаза, его морда перед глазами. Смотрит на меня. Самурай ведь ослеп совсем под конец. Вообще ничего не видел, только таращился в пустоту. А тут – смотрит, явно видит меня, только вот не понимаю – узнает ли. И жутко мне так было. Не грустно, а именно жутко… А утром что-то странное, ты не поверишь. Дверная обивка вся исцарапана с внешней стороны. Как будто когтями. Как будто в квартиру пытался войти какой-то кот… Наверное, приглашу священника. Что думаешь?
Ответив что-то формальное, я поспешила на работу.
Алеша
Рассказывали об одной девушке, к которой мертвец ходил. Дело было в деревне, во Владимирской области. Небольшая деревенька на двадцать домов, вокруг леса густые, церковь, кладбище старое.
И вот соседи заметили, что девушка та на кладбище что-то зачастила, хотя там никто из ее родных похоронен не был. Почти каждый день туда идет, а по пути – если лето – цветов полевых соберет, а если зима – обязательно принесет кусочек хлеба или что еще. Самим нечего есть, а она кладбищенских ворон кормить повадилась.
Родные пытались ее не пускать, так она – плачет, говорит, мол, не ваше это дело. А им и жаль ее, дуру, – одинокая совсем, мужика хорошего после войны днем с огнем не найдешь, годы идут – и страшно.
И вот однажды ее тетка проследила и выяснила, что ходит девица на могилу молодого парня, единственного сына одной из деревенских старух. Старуха та, получив с фронта «похоронку» и сама в считаные дни увяла. А вскоре умерла во сне – через месяц после странных похорон сына: никакого тела под наскоро сколоченным крестом не покоилось – только рубашка с пятнами крови. Фронтовой товарищ привез.