Привратник
Шрифт:
— Вода? — Вышедший вслед за ней мужчина повернул голову на шум реки, стелящейся по крупным камням, спустился к Акчиму, вошел в него по колено и, присев, стал с видимым удовольствием отмываться от многовековой пыли и грязи.
У Дамиры появилось острое желание сбежать, пока мертвец ее не видит, но она вспомнила, что находится во сне, и подавила этот малодушный позыв. Она даже подошла к незнакомцу ближе, гордясь способностью своего разума справляться с бессмысленными иррациональными страхами. Мертвецы не оживают. А значит — бояться нечего.
— Кто ты и как оказался в могиле? — спросила она, пытаясь говорить спокойным, безразличным голосом.
— Я нуар клана Ари, страж усыпальницы, — ответил мужчина.
Вода унесла серую пыль вместе с лохмотьями, и теперь мертвец выглядел куда естественнее: короткие, в палец, темные волосы, чуть смуглая гладкая кожа, покрытая слабым светлым пушком, могучие рельефные мышцы поверх костяка, который Дамира отнесла бы к неандертальскому типу, не будь нуар выше ее почти на две головы. И лицо канонического мультяшного супермена с густыми бровями, выдающейся вперед скулой и большими голубыми глазами. Портило фигуру только множество крупных кровавых ран, на поверхности которых успела запечься коричневая корочка. Студенты покорежили незнакомца весьма жестоко. Если бы это происходило не во сне — он был бы убит раз восемь, не меньше.
Ох, мальчишки, мальчишки, что же они натворили? Что она теперь скажет их родителям?
— Кто такой нуар? — пытаясь отвлечься от мыслей, неприятных даже для сна, спросила она.
— Страж богов, — сурово ответил мужчина и, болезненно морщась, осторожно потрогал раны. — Я вижу, смертные научились быть опасными. Такое могло убить даже меня. Где еда, женщина?
— Зови меня Дамирой, нуар, — вздохнула она. — Твои «смертные» и «женщины» режут слух.
— С какой стати я должен запоминать твое имя, смертная?
— Ты хочешь есть?
— Я нуар, ты обязана исполнять мою волю!
— Вот сейчас проснусь, — предупредила женщина, — и ты навсегда исчезнешь голодным.
— Проснешься? — недоверчиво переспросил нуар.
— В любой момент! — вскинула она подбородок.
— Ты проснешься — и я исчезну?
— А ты как думал?
Чуть вздернув брови, мужчина несколько мгновений размышлял, потом улыбнулся:
— Да будет так, смертная. Тебя зовут Дамира, и я стану называть тебя по имени. Теперь покажи, где еда?
Руководительница экспедиции провела нуара в раскинутый совсем рядом с местом раскопок лагерь, сняла одеяло с котла, в котором запаривалась к обеду греча с тушенкой, подняла крышку:
— Такое блюдо восставшие трупы употребляют?
— Не называй меня трупом. Я могу прогневаться. — Восставший из мертвых обломил ветку с ближней осины, задрал оставшийся кончик пальцами, чуть выждал, потом обломил немного дальше и присел у котла. Зачерпнул рассыпчатую кашу ложкой, взял в рот, чуть помедлил, одобрительно кивнул: — Вкусно…
И принялся быстро опорожнять котел.
Откуда
— Почему ты до сих пор жив? — не удержалась она от вопроса, снова встав перед ним.
— Я нуар, — ответил мужчина, не прекращая трапезы. — Мы должны сражаться за своего бога, а не умирать, оставляя его в опасности. Я превосхожу простых смертных во всем. Меня трудно убить, пусть даже подвластным тебе смертным это почти удалось. Впредь стану внимательней.
— Кто такие «боги»?
— Вы не знаете богов?! — На сей раз на лице ожившего мертвеца отразилось истинное изумление. — В вашем мире их нет? Неужели они все же погибли? Погибли все? Все до единого?
— Не могу ответить, не зная, о ком ты говоришь… чудище… Как мне тебя называть?
— Называй меня «господин».
— Я тебе этот котел сейчас на голову надену! — Дамиру захлестнул самый настоящий, неподдельный гнев. — Кто ты такой, тварь полусгнившая, чтобы я признала тебя господином?!
— Ты как разговариваешь с нуаром, смертная?! — вскочил мертвец. — Тебя давно следовало казнить за непомерную наглость! Я поведаю обо всем твоему хозяину! Если бы здесь были другие рабы, способные показать дорогу, ты уже была бы мертва!
Его меч с веселым посвистом прорезал воздух и уперся в ее горло.
Дамира ощутила легкий холодок ужаса, настолько реальным показалось прикосновение к шее острого деревянного клинка. Именно деревянного — она ясно разглядела прожилки древесных волокон на покрытом морилкой лезвии. Каких только неожиданностей не преподносит во сне человеческий разум! Это было невероятное, непостижимое ощущение: стоять перед обнаженным двухметровым атлетом, готовым в любой миг рассечь тебя клинком, — и одновременно понимать, что в реальности тебе абсолютно ничего не угрожает. Женщина даже снисходительно улыбнулась:
— Оглянись вокруг, живой труп. Здесь нет никого, кроме тебя и меня. Так что привыкай к вежливости. Хочешь что-то узнать — выполняй мои условия.
— Я нуар! А ты — смертная! Ты — женщина! Ты — рабыня! Склони свою голову немедленно, или я срублю ее!
— Мне стало страшно, труп. Вот мое условие: дай клятву, что больше никогда не станешь угрожать мне, не причинишь никакого вреда, и… и… — Сказки подсказывали, что желаний должно быть три, но в голову, как назло, сходу ничего не пришло, и потому она выпалила: — И колыбельную каждый вечер!