Привратник

Прозоров Александр Дмитриевич

— Вода? — Вышедший вслед за ней мужчина повернул голову на шум реки, стелящейся по крупным камням, спустился к Акчиму, вошел в него по колено и, присев, стал с видимым удовольствием отмываться от многовековой пыли и грязи.

У Дамиры появилось острое желание сбежать, пока мертвец ее не видит, но она вспомнила, что находится во сне, и подавила этот малодушный позыв. Она даже подошла к незнакомцу ближе, гордясь способностью своего разума справляться с бессмысленными иррациональными страхами. Мертвецы не оживают. А значит — бояться нечего.

И под напором железной воли женщины ужас действительно начал съеживаться и отступать.

— Кто ты и как оказался в могиле? — спросила она, пытаясь говорить спокойным, безразличным голосом.

— Я нуар клана Ари, страж усыпальницы, — ответил мужчина.

Вода унесла серую пыль вместе с лохмотьями, и теперь мертвец выглядел куда естественнее: короткие, в палец, темные волосы, чуть смуглая гладкая кожа, покрытая слабым светлым пушком, могучие рельефные мышцы поверх костяка, который Дамира отнесла бы к неандертальскому типу, не будь нуар выше ее почти на две головы. И лицо канонического мультяшного супермена с густыми бровями, выдающейся вперед скулой и большими голубыми глазами. Портило фигуру только множество крупных кровавых ран, на поверхности которых успела запечься коричневая корочка. Студенты покорежили незнакомца весьма жестоко. Если бы это происходило не во сне — он был бы убит раз восемь, не меньше.

Ох, мальчишки, мальчишки, что же они натворили? Что она теперь скажет их родителям?

— Кто такой нуар? — пытаясь отвлечься от мыслей, неприятных даже для сна, спросила она.

— Страж богов, — сурово ответил мужчина и, болезненно морщась, осторожно потрогал раны. — Я вижу, смертные научились быть опасными. Такое могло убить даже меня. Где еда, женщина?

— Зови меня Дамирой, нуар, — вздохнула она. — Твои «смертные» и «женщины» режут слух.

— С какой стати я должен запоминать твое имя, смертная?

— Ты хочешь есть?

— Я нуар, ты обязана исполнять мою волю!

— Вот сейчас проснусь, — предупредила женщина, — и ты навсегда исчезнешь голодным.

— Проснешься? — недоверчиво переспросил нуар.

— В любой момент! — вскинула она подбородок.

— Ты проснешься — и я исчезну?

— А ты как думал?

Чуть вздернув брови, мужчина несколько мгновений размышлял, потом улыбнулся:

— Да будет так, смертная. Тебя зовут Дамира, и я стану называть тебя по имени. Теперь покажи, где еда?

Руководительница экспедиции провела нуара в раскинутый совсем рядом с местом раскопок лагерь, сняла одеяло с котла, в котором запаривалась к обеду греча с тушенкой, подняла крышку:

— Такое блюдо восставшие трупы употребляют?

— Не называй меня трупом. Я могу прогневаться. — Восставший из мертвых обломил ветку с ближней осины, задрал оставшийся кончик пальцами, чуть выждал, потом обломил немного дальше и присел у котла. Зачерпнул рассыпчатую кашу ложкой, взял в рот, чуть помедлил, одобрительно кивнул: — Вкусно…

И принялся быстро опорожнять котел.

Откуда

у него в руках появился вытянутый деревянный черпак, Дамира так и не поняла. Хотя — это ведь сон? Во сне случаются вещи и более странные. Женщина присела перед котлом, с расстояния осматривая многочисленные раны, на которых уже отслаивалась кровяная корка, потом обошла незнакомца и осмотрела куда более обширные разрывы плоти, оставленные прошедшей навылет медвежьей картечью. Судя по всему, внутри этого крепкого тренированного тела не должно было уцелеть ни единого органа. Ни сердца, ни печени, ни легких, ни селезенки. Ни желудка, который сейчас стремительно наполнялся гречей.

— Почему ты до сих пор жив? — не удержалась она от вопроса, снова встав перед ним.

— Я нуар, — ответил мужчина, не прекращая трапезы. — Мы должны сражаться за своего бога, а не умирать, оставляя его в опасности. Я превосхожу простых смертных во всем. Меня трудно убить, пусть даже подвластным тебе смертным это почти удалось. Впредь стану внимательней.

— Кто такие «боги»?

— Вы не знаете богов?! — На сей раз на лице ожившего мертвеца отразилось истинное изумление. — В вашем мире их нет? Неужели они все же погибли? Погибли все? Все до единого?

— Не могу ответить, не зная, о ком ты говоришь… чудище… Как мне тебя называть?

— Называй меня «господин».

— Я тебе этот котел сейчас на голову надену! — Дамиру захлестнул самый настоящий, неподдельный гнев. — Кто ты такой, тварь полусгнившая, чтобы я признала тебя господином?!

— Ты как разговариваешь с нуаром, смертная?! — вскочил мертвец. — Тебя давно следовало казнить за непомерную наглость! Я поведаю обо всем твоему хозяину! Если бы здесь были другие рабы, способные показать дорогу, ты уже была бы мертва!

Его меч с веселым посвистом прорезал воздух и уперся в ее горло.

Дамира ощутила легкий холодок ужаса, настолько реальным показалось прикосновение к шее острого деревянного клинка. Именно деревянного — она ясно разглядела прожилки древесных волокон на покрытом морилкой лезвии. Каких только неожиданностей не преподносит во сне человеческий разум! Это было невероятное, непостижимое ощущение: стоять перед обнаженным двухметровым атлетом, готовым в любой миг рассечь тебя клинком, — и одновременно понимать, что в реальности тебе абсолютно ничего не угрожает. Женщина даже снисходительно улыбнулась:

— Оглянись вокруг, живой труп. Здесь нет никого, кроме тебя и меня. Так что привыкай к вежливости. Хочешь что-то узнать — выполняй мои условия.

— Я нуар! А ты — смертная! Ты — женщина! Ты — рабыня! Склони свою голову немедленно, или я срублю ее!

— Мне стало страшно, труп. Вот мое условие: дай клятву, что больше никогда не станешь угрожать мне, не причинишь никакого вреда, и… и… — Сказки подсказывали, что желаний должно быть три, но в голову, как назло, сходу ничего не пришло, и потому она выпалила: — И колыбельную каждый вечер!