Привязанность
Шрифт:
Сделав глубокий вдох, я расправил плечи, но, потянувшись к дверной ручке, остановился.
До взрыва я, возможно, осмелился бы сразу войти, особенно если моего присутствия ожидали. Но не теперь.
Отдернув руку, я постучал костяшками пальцев по поверхности и стал ждать.
— Войдите.
Одно слово, и я понял, что это он. Сын гребаного богатея Аллистера Спарроу, тот самый, с которым я имел несчастье быть в одном батальоне на начальной подготовке. Слишком многое изменилось с тех пор.
Еще раз глубоко вздохнув,
Находясь в конце глянцевого длинного стола, он был моим величайшим врагом и моим лучшим другом. Сидел во всей своей славе человек, защищая которого я умер. Это была жуткая реальность — знать без малейшего замешательства, что я сделаю это снова. Вот как сильно я верил не только в него, но и в то, что он мог сделать.
Не садясь, я остановился, принимая его таким, каким он был для меня.
У него были такие же темные волосы и темные глаза. Годы не уменьшили его физического роста, хотя я был уверен, что он все еще ниже меня. Когда он встал, его сшитый на заказ пиджак был расстегнут, а галстук отсутствовал, я оценил, что нахожусь где-то посередине по рангу. Если бы я был капо или на деловой встрече, галстук был бы на месте. Если бы я был надежным коллегой, модная одежда была бы заменена более удобной.
Стерлинг Спарроу не был уверен в моей личности, но он был здесь, встретил меня на полпути.
— Ты выглядишь по-другому, — сказал он, скрестив руки на груди.
— Как и ты. Ты постарел.
Спарроу усмехнулся. Достав телефон из кармана пиджака, он посмотрел на экран и, бросив короткий взгляд в мою сторону, сказал:
— Я перефразирую…если бы я сел, блять, и закончил игру, твой конь наверняка взял бы мою ладью. Ты это сказал?
— Да.
Положив телефон на стол, он обратил свой темный пристальный взгляд в мою сторону.
— Чтобы уточнить, ты послал такое сообщение через подчиненного?
Хотя мой пульс участился, я ответил:
— Да. И если бы ты снова сел за доску, я бы победил.
— Ты знаешь, у кого-на-хрен-когда-либо хватало смелости думать, не говоря уже о том, чтобы сказать мне что-то подобное?
— Кроме меня… — Я пожал плечами. — Я не могу придумать.
На его губах появилась улыбка.
— Кроме тебя, есть еще одна. Может, я позволю тебе с ней познакомиться. Убеди меня в том, кто ты есть. Я видел, как ты умер своими собственными глазами. Я вытащил тебя…
Моя шея напряглась, и я прервал его.
— Ты вытащил меня из того здания. Я слышал, как кричали девочки. Я, блять, слышал, как они кричали во сне, и даже когда я не спал в течение нескольких недель после этого. Я слышал, как ты кричал. После этого все становится черным.
Спарроу вернулся в свое кресло, его темные глаза смотрели на меня.
— Мы похоронили тебя. Объясни это.
Я вдохнул.
— Я не знаю подробностей. Я…они…
— Кто «они»?
Мои пальцы потянулись к пуговицам моей рубашки.
— Взрыв
Выдохнув, я сделал то, что считал невозможным без Лорел: я расстегнул и стянул с плеч рубашку.
— Черт. — Единственное слово Спарроу повисло в воздухе, он снова встал. — Скажи мне, если это… — Он махнул рукой. — …продолжается ниже твоей талии. Я поверю тебе на слово, черт возьми.
Улыбка заставила уголки моих губ приподняться.
— Продолжается. Боль была…неописуемой.
Он откинулся на спинку стула.
— Ни одного гребаного сообщения, даже Лорне.
Было что-то в том, как он произнес имя моей сестры, и это подсказало мне, что она больше не была помехой в его глазах. Может, Рид и был тому причиной, но, скорее всего, это была она. Вздохнув, я снова надел рубашку и кивнул в сторону стула.
— Могу я присесть?
— Садись и рассказывай.
— Я видел Рида. Патрик все еще…?
Я не хотел узнавать о каких-либо жертвах с тех пор, как ушел.
— Они оба здесь.
Сев, я снова вздохнул.
— Спарроу, я буду чертовски честен с тобой и с ними, насколько смогу. Я не принимал решения расстаться с отрядом. Черт, я умер за него.
Я выпрямился, Спарроу вздрогнул.
— Как я уже сказал, никаких сожалений. Но боль, крики девочек… Я не мог этого вынести. Я, блять, заблокировал это. Однажды всё прекратилось. Я думаю, мой разум сломался. И тогда я смог двигаться вперед, быть тем, кем, как мне сказали, я должен был быть. Это сработало. Я работал до тех пор, пока больше не мог быть машиной для убийства, по крайней мере, без отсрочки.
— Кто они такие? — снова спросил он.
— Несмотря на все это, я никогда не упоминал об этом… Я не помнил, но даже если бы и помнил, я бы никому не рассказал о тебе и о Спарроу.
— Ты хочешь сказать, что был или являешься частью другой семьи? Где?
— Нет, это не то, что я хочу сказать.
— Мейсон, я блять верю тебе, но я не могу позволить тебе вернуться, ни сюда, в отряд, ни наверх, в наши дома. И не позволю, если ты не будешь полностью честен со мной.
Я вдохнул.
— Патрик сейчас здесь?
— Да.
— Позвони ему и Риду. Вы единственные люди в этом гребаном мире, которым я доверю это, но вы должны знать, что это знание опасно, не так, как опасны наркоторговцы и сутенеры.
Спарроу усмехнулся.
— Ты тот еще сукин сын, Мейсон. Твои плохие парни хуже наших.
— В том-то и дело. Они не все плохие.
Потянувшись за телефоном, Спарроу отправил сообщение. Это не заняло много времени, в дверь снова постучали. Когда она открылась, я принял их обоих, мой разум едва осознавал, что мы вчетвером снова вместе.