Привязывая душу
Шрифт:
— Ну, — пробормотала я, — поход должен был принести результат. Не очень сработало.
Майсис разглядывал ее лицо, но не давил. Он отклонился на спинку стула.
— Любопытно. Зачем Самаэлу посылать слуг похитить тебя?
— Если бы я знала, — рявкнула она.
Он провел пальцем по ошейнику.
— Врешь, Пайпер, — выдохнул он.
Блин. Она забыла о его способности видеть правду. Ему нравилось выжимать капли магии из ошейника.
— Мы можем поговорить об этом позже, — сказал он. — А сейчас я хочу продолжить наш прошлый разговор с момента, на котором
Она с опаской посмотрела на него.
— С какого?
— Когда я убедил префектов, что ты не связана с кражей Сахара
— Ты убедил их?
Он опасно улыбнулся.
— Да. Думаешь, я не знаю об ограничениях своих способностей? Я дал тебе выкрутиться, — как и его лицо, его голос потерял тепло, стал резче и прохладнее. — Я не хотел вовлекать префектов, — продолжал он. — Они — продажные дураки. Я предложил тебе и Аштароту легкий путь, чтобы вы выглядели невинными, собираясь узнать от тебя все подробности, как только мы избавимся от префектов. Но это не сработало, — он скрестил руки. — Ты потеряла сознание, а Аштарот ускользнул, пока никто не смотрел. Я решил, что смогу добраться до тебя в любое время, я с отрядом направился за Аштаротом, но скользкий гад пропал бесследно. Когда я вернулся к тебе, твой отец отступил в Консульство с новой паранойей и запретил видеть тебя. Я не собирался врываться в Консульство. Но теперь я уже в отчаянии. Сахара нет пять недель. Шансы найти его минимальны.
Он прижал ладони к столу и склонился к ней.
— Я хочу знать, что случилось на самом деле. Всю историю.
Она сглотнула.
— Не сказать, что я не хочу тебе рассказывать, — призналась она. — Я боюсь того, что ты со мной сделаешь, когда все узнаешь.
Он чуть расслабился.
— Не могу обещать, что ничего не сделаю, но наказывать не буду. Месть все равно не поможет.
Она тревожно кивнула. Он сказал так, но, когда он узнает, что Сахар был у нее в кармане, когда они впервые встретились, он будет зол. Смирившись с неминуемым, она глубоко вдохнула и начала долгий рассказ.
Он тихо слушал, не выдавая эмоций, а она описывала, как отец дал ей футляр для кольца с загадочным серебряным камнем. Он кивнул, когда она описала атаку на Консульство тогда неизвестных гаян, и как префекты арестовали ее, Лира и Эша. Он нахмурился, когда она дошла до части, в которой они пробрались в больницу, чтобы поговорить с тем, кого она в тот момент считала своим дядей, а он оказался ее отцом, и столкнулись с двумя убийцами, ждущими Эша.
— Зачем? — спросил он. — Зачем Самаэл послал убийц за своим любимым наемником?
— Я дойду до этого, — сказала она и продолжила историю. Она объяснила, как Вейовис исцелил смертельно раненого Эша, как они с Лиром украли документы из сейфа ее отца в Консульстве. Она описала их визит в «Стикс» и жестокость боев на ринге вкратце, а потом рассказала о появлении Мики.
— Инкуб украл камень? — прорычал Майсис. — Но…
— Может, дашь мне закончить? — она уставилась на него, пока он не закрыл рот.
Ее голос подрагивал, она рассказывала, что случилось дальше. Эш раскрыл, что он подменил Сахар, забрав
Глаза Майсиса чуть не почернели, когда он услышал, что Самаэл нарушил договор. Он глубоко вдохнул.
— Хорошо. И Сахар снова был у тебя. Что потом?
Пайпер, Эш и Лир выследили гаян и попались. Она испуганно рассказывала, заметив, как Майсис стиснул челюсти, как «спасла» его, Сахар все это время был в ее кармане. Они разделились, она побежала спасать Эша и Лира, что привело к тому, что они с Эшем оказались под восемью футами земли, когда подвал обвалился.
— Я подумывал, что вы могли быть в доме, когда начались взрывы, — отметил Майсис. — Как вы выбрались?
— Эш разорвал ошейник, и…
— Разорвал? Как?
— Не знаю. Но он так уже делал, хотя ему было сложно, пока я не помогла ему успокоиться…
— Он не был спокоен? Он боялся?
Она нахмурилась.
— Конечно. Мы были погребены заживо.
— Но ты была с ним в замкнутом пространстве.
— Да.
— И он паниковал.
— Да, — раздраженно сказала она. — Так я и сказала.
Майсис посмотрел на Лира.
— Ты можешь это объяснить?
Лир покачал головой.
— Понятия не имею.
— О чем вы? — осведомилась она.
— Ты жива.
— Знаю.
— Ты не понимаешь, — нетерпеливо сказал Майсис. — Он должен был убить тебя.
Она застыла.
— Что?
— Он паниковал. Он должен был затемниться. Но не сделал этого?
— Я… ну, там было темно, так что… я не уверена, — она заерзала. — Но он уже был без морока, так что мог затемниться.
Лир побелел.
— Ты раньше этого не рассказывала.
— Я… не знаю. Это не казалось важным, — она смотрела на них, пытаясь понять их реакцию.
Майсис резко выдохнул.
— Важно, ведь это показывает, что у Аштарота лучший самоконтроль при затемнении, чем у всех известных мне деймонов. Я убил бы тебя намеренно или случайно.
Он взглянула на Лира, он согласно кивнул.
Она уставилась на них, похолодев.
Майсис заметил выражение ее лица.
— Похоже, ты не понимаешь затемнение, Пайпер. Это защитная реакция. Это наш ответ «убей или беги», хотя он может включаться и от гнева. В таком состоянии важнее всего самосохранение. Физические нужны главнее. Редкое замечается помимо этого. Мы можем даже не узнавать тех, с кем знакомы, в затемнении. Мы видим лишь угрозу.
Она вспомнила, как Лилит своей магией соблазнения пробудила похоть у Лира с Эшем, и они затемнились за секунды. Лир смотрел на нее волком. Он не отвечал, когда она говорила с ним. Ему не было дело до того, что он пугает ее. Он не заметил бы, что ранил ее. Эш пришел в себя. Он отбил Лира от нее и был готов направить гнев на Лилит, а не на Пайпер.
— Удивительно, что Аштарот может держать себя в руках, — Майсис покачал головой. — Я даже не представляю это.
— Не знаю, — пробормотала она. — Он вел себя вполне разумно после того, как убил коронзона, хотя он был и там без морока.