Привязывая душу
Шрифт:
Лир завел мотоцикл и помчался вперед, разбрасывая гравий. Она обвила руками его пояс, они понеслись на огромной скорости.
Город проносился темными силуэтами деревьев и заброшенных зданий. Пайпер смотрела на скелеты домов. Семьдесят лет разрухи превратили их стены в обсыпающиеся, все было в обломках. Природа быстро забирала брошенное после Третьей мировой войны, опустошившей современный мир. Кто знал, что осталось бы от цивилизации, если бы деймоны не пожертвовали анонимностью и не остановили уничтожение людей.
Выжившие образовали небольшие безопасные общества, вели торговлю
Бристоль, город у Консульства Пайпер, был на треть опустошен, на треть заселен преступниками и бездомными, на треть ревностно оберегался семьями, пытающимися жить здесь. Пайпер ходила в школу в лучший район, там ходила и в магазины. Если бы она не была дочерью двух Консулов, жизнь в таком районе погубила бы ее. Она не могла представить судьбу хуже, чем жизнь без высокой цели. Потому ей нужно было стать Консулом, как и ее родители. Консулы хранили мир между деймонами, между кастами деймонов, между деймонами из разных миров и, что важнее, между деймонами и людьми.
К сожалению, ее шансы стать Консулом были невелики, хотя она была неплоха во всем, кроме одного. Магии. Консулами становились только чеймоны, потому что магией разбирались с магией, и у деймонов было много магии. Ее отец был чеймоном, а его родители — человеком и деймоном — как было и у ее мамы. Обычно дети двух чеймонов погибали. Чтобы спасти Пайпер от конфликта двух магических родословных, унаследованных от родителей, деймон-целитель запечатал ее магию, пока она не убила его, и Пайпер выжила без магии, она была бессильной в глазах деймонов и чеймонов.
Она отогнала эту неприятную мысль и сосредоточилась на поездке. Лир управлялся с мотоциклом так, словно всю жизнь на них катался. В глубине одного из худших районов он замедлился и выбрал угол, чтобы оставить мотоцикл. Как только он выключил двигатель, Пайпер ощутила низкие басы, пульсирующие в ее костях. Музыка. Очень громкая. Они прибыли.
Огромный склад купался в ярких огнях, впереди были двойные металлические двери. Если бы не огни, здание слилось бы с мрачной улицей. Лир уверенно пошел к дверям, Пайпер плелась позади, борясь со страхом. С этим местом у нее были связаны плохие воспоминания.
«Стикс» был ночным клубом, где принимали любые откровения. Последний поход Пайпер сюда был полон крови и боли, она сомневалась, что этот визит пройдет лучше.
ГЛАВА 2
За дверями был длинный тусклый коридор, который охранял крупный деймон. Лир произнес кодовое слово, типа «Сезам, откройся», и охранник пропустил их. Пайпер скривилась, когда они попали в комнату с масками. Чтобы раскрепостить гостей, им давали маски, скрывающие сущность.
Лир выбрал черно-серебряную маску. Пайпер подобрала лиловую с длинными кисточками и мрачным видом, маска подходила ее лифчику. Лир и Пайпер прошли в клуб.
Красный свет источала почти каждая поверхность, перемежаясь с голубыми лампами. Все остальное было черным. Эффект был таким же зловещим и загадочным, как она помнила. Музыка
Среди них виделись деймоны, которые не скрывали свою сверхъестественную сущность. Деймоны обычно скрывали себя мороком, но в клубе правила не действовали. Природа морока была загадкой для Пайпер. Ее учили, что это была убедительная иллюзия, но теперь она видела, как двухметровый мужчина становится почти трехметровым минотавром. Иллюзия не позволила бы ему протиснуться в двери.
Она следовала за Лиром, а он шагал по прямой к большому бару в конце. Пока он говорил с барменом, чтобы их пропустили за сцену, она смотрела на танцующих неподалеку. Две девушки в поясах, колготках в сетку и крохотной одежде запутались вместе. Парень с высоким ирокезом пытался помочь им, но безуспешно. Пайпер фыркнула, когда одна из девушек ударила парня по голове, сдвинула его маску. У него подводки для глаз было больше, чем у Пайпер.
Лир поймал ее взгляд и поманил жестом за собой. С растущим ощущением дежавю она пошла за ним с танцпола в деловой коридор. В конце была удобная комната с мягкими диванами и темными пошлыми картинами на стенах. Шаги Пайпер замедлились, она прошла и убрала маску. Когда она в прошлый раз была здесь, с ней были Лир и Эш. Эш вел переговоры, узнал для них местоположение гаян, напавших на Консульство и нечаянно обвинивших Пайпер в краже Сахара.
— Так, так, так, — донесся голос из коридора за Пайпер. Она развернулась, и ее рот раскрылся.
Когда она впервые встретила Лилит, восхитительная женщина — поправка: суккуб — была одета как невинная студентка, вся мягкая и с детскими улыбками. Этой ночью Лилит не выглядела невинно. Ее черный кожаный корсет едва прикрывал пухлую грудь, подходящая мини-юбка почти ничего не скрывала. Пятидюймовые каблуки сапог выше колена потрясали, ходить на них было точно сложно. Ее светлые волосы были собраны в гладкий хвост, от этого особенно выделялись ее острые скулы. Макияж ее был темным, смелым и страстным.
Лилит зловеще улыбнулась и постучала кроваво-красным ногтем по таким же губам, глядя на одежду Пайпер.
— Я не ожидала, что ты вернешься, Шалунья, дорогая. Помнится, я говорила, что вам тут не рады.
— Меня зовут не Шалунья, — сухо ответила она. Эту дурацкую кличку Лилит дала ей, когда Пайпер сражалась на подпольном поле боя, и это унижало, звучало глупо. — И я не помню, что бы ты такое говорила.
— Привет, Лилит, — спокойно сказал Лир, встав рядом с Пайпер. — Как дела?
— Неплохо, — холодно сказала Лилит. — Хватит любезностей. Зачем вы здесь?
Лир пожал плечами.
— Нам нужна твоя помощь.
Лилит откинула голову и расхохоталась.
— Знаете, сколько денег я потеряла от того, что помогла вам в прошлый раз?
— Мы здесь из-за Эша.
Оскал Лилит застыл. Она отбросила хвост за плечо и резко указала.
— Присядьте.
Они сели на диваны, Пайпер и Лир напротив Лилит. Пайпер следила за суккубом, пытаясь понять, что за мысли скрываются за глазами женщины. Они смотрели, осуждая друг друга.