Привычка к темноте

Леонов Николай

Он поймал такси и поехал в губернаторскую резиденцию.

Когда Лев подъехал к домику, где они с Крячко квартировали, то увидел, что все окна в домике ярко освещены. «Ага, значит, Стас уже вернулся», – заключил он. И оказался прав: Крячко был там, но не один, вместе с ним Гурова ждал и капитан Плещеев.

– Ага, значит, и хозяева дома, и гости за столом, – улыбнулся Лев. – Значит, можно садиться ужинать…

– А что, правильная мысль! – кивнул Крячко. – Я предлагаю сесть, кое-что откусить, что нам принесли из губернаторской столовой, а потом уже разговоры разговаривать. Я ведь чувствую, что Лева собрался ночь напролет о делах говорить.

– Нет, отчего же, я не возражаю, чтобы сначала поесть, – ответил ему Гуров.

И

Крячко тут же стал выставлять на стол блюда, доставленные из столовой. А в заключение поставил среди блюд бутылку «Столичной» и три стакана.

– Я полагаю, что сегодня можно немного принять, – сказал он. – За помин души убиенного егеря Семена. А также за начало расследования.

– Ну да, за окончание пить вроде рано, – заметил Лев. – Ладно, пусть. Хотя это, конечно, непорядок – пить, когда дело еще не сделано, но пусть.

Крячко разлил водку, сыщики помянули егеря Семена Меняйло и принялись за еду. У Гурова с Крячко был давний зарок: до окончания расследования не пить спиртного. Так что, чтобы не было соблазна, после помина Стас сам закрыл бутылку и убрал ее в холодильник.

– Ну и каковы ваши успехи? – спросил Гуров, утолив первый голод.

– Особо похвастаться пока нечем, – признался Крячко. – Как ты и советовал, я встретился с начальником управления генералом Соколовым. Хотя это оказалось непростым делом. Генерал долго мурыжил меня в приемной, не хотел принимать. В конце концов, пришлось зайти без приглашения. Мы немного поговорили с Борисом Никитичем на повышенных тонах, потом он успокоился и согласился меня выслушать. Но, как только понял, что речь идет о той самой машине и что мне нужно разрешение на обыск гаража, заявил, что не может дать такого разрешения, пока не выслушает мнение следователя Чижова. Ну, который проводил дознание по делу о гибели младшего Саблина.

– Значит, ты познакомился с этим замечательным следователем?

– Да, пришлось познакомиться. Ну что тебе о нем сказать? Мужик сорока лет с небольшим, тертый, видавший виды. Глаза как ледышки. И этот Чижов мне заявил, что криминалисты ошиблись, никаких посторонних людей в палате Лугового не было, и медсестер больницы все-таки нужно отдавать под суд. Дескать, это они виноваты в смерти двух пациентов. Ну, и, естественно, когда я заговорил о машине, на которой уехали убийцы, он тут же сказал, что такой машины не существует, а значит, нельзя давать разрешение на обыск гаража.

– И что, генерал под влиянием этой агитации так и не дал тебе разрешения? – спросил Гуров.

– Погоди, не торопи, – ответил Крячко. – Все расскажу в свое время. Значит, Чижов мне лепит эту пургу насчет врачебной ошибки и при этом раз за разом спрашивает, какой гараж я собираюсь обыскивать.

– А ты что, не сказал этого? – удивился Лев.

– Не хотел я этого прямо с порога говорить, – признался Стас. – Думаю, вот сядет писать отношение в суд, тут я и скажу, о каком гараже идет речь. Ну а когда следователь мне стал заявлять, что никаких убийц не существует, они нам привиделись, тогда я тем более решил, что при нем ни слова не скажу, а то он немедленно предупредит этого Лучинина, и обыск ничего не даст. В общем, беседа у нас получилась еще та. Чижов даже попробовал меня припугнуть: дескать, мы с тобой мешаем расследовать преступление медсестер, и он на нас найдет управу. Ну, и я в долгу не остался. Один момент казалось, что мы прямо там в кабинете и подеремся, но как-то обошлось. Поорали друг на дружку, и Чижов выскочил, хлопнув дверью. А я продолжил беседу с генералом…

– Смотри-ка, у тебя выдержка появилась! – заметил Лев. – Раньше ты бы не выдержал общения с таким собеседником. Вспылил бы и убежал, как этот Чижов. А теперь сидишь, гнешь свою линию…

– А что делать? – пожал плечами Стас. – Нужен результат. Я ведь понимал, что, как только мы вечером увидимся, ты меня сразу спросишь: «Где постановление о проведении обыска?» Вот я и добывал это постановление.

– Ну и как, добыл?

– Добыл,

добыл. И знаешь, чем я достал генерала? Стал вспоминать наши с тобой самые известные дела. Такие, после которых нас лично министр благодарил. Я все упирал на то, что министр тебя лично знает и тебе ничего не стоит в случае какого-то затруднения к нему обратиться. И что у тебя есть знакомые не только в окружении министра, но и в приемной президента. На генерала это произвело большое впечатление. Так что, в конце концов, он начал соглашаться, что убийцы нам не привиделись и уехали они на машине. А если я знаю гараж, где эта машина стоит, то надо бы его обыскать. В общем, он сел писать представление в суд, чтобы судья дала постановление на обыск. Ну, и тут я ему назвал гараж и его владельца. Надо сказать, это произвело большое впечатление…

– И какое же?

– Ох, и заерзал наш генерал, когда услышал фамилию Лучинина! Никак не хотел ее вписывать. Но потом все же изготовил это представление, позвонил судье и сказал мне, что я могу ехать в суд, получать документы на обыск. Вот, я поехал, получил постановление. Потом мы вместе с капитаном направились к гаражу. И тут выяснили, что… Впрочем, дальше пусть капитан расскажет.

И Крячко кивнул в сторону Плещеева. Тот вздохнул и начал свою часть рассказа:

– Я поступил, как вы сказали. Вернулся к себе в отделение, взял толкового сержанта, отвез его к гаражу компании «Тракт» и объяснил задачу: следить, чтобы из ворот гаража не выехала черная «Мазда» с таким-то номером. А если выедет – пристроиться за ней и проследить до нового места базирования. Сержант заступил на пост, а я поехал к себе в отделение – ведь от основной работы меня никто не освобождал. Прошло два часа, и тут вдруг появляется мой сержант и сообщает, что к гаражу явился сам заместитель начальника управления полковник Трегубов и велел ему, сержанту, немедленно вернуться в родное отделение. Снял его с поста, понимаете?

– Что же тут не понять? – ответил Гуров. – Очень даже понимаю. И что было потом?

Теперь рассказ снова продолжил Крячко:

– А потом мы приехали к этому гаражу. Предъявили постановление судьи, вошли… Этот гараж – целое предприятие. Там имеется пять помещений, в которых стоят машины. Мы одно за другим все эти помещения осмотрели, и… И не обнаружили никакой «Мазды». А когда стали расспрашивать директора гаража Чуприкова, тот заявил, что такой машины у него никогда и не было.

– Постой, а разве директор гаража не Лучинин? – перебил его Лев.

– Нет, Лучинин владеет всеми предприятиями, входящими в трест. Он – большой босс. Как я понял, в трест входят шесть или семь основных предприятий и еще всякая мелочь, вроде собственного ЧОПа, магазина и станции техобслуживания. Мы его не видели. Мы имели дело только с директором гаража.

– А у треста имеется собственный ЧОП?

– Да, называется «Квадрига».

Крячко закончил свой рассказ и выжидающе посмотрел на Гурова. Тот на несколько секунд задумался, затем произнес:

– Итак, что мы выяснили? Мы выяснили, что люди, убившие охранника Лугового, имеют непосредственное отношение к организации, которую возглавляет один из членов «охотничьего кружка» Вячеслав Лучинин. А еще мы знаем, что тому же Лучинину убитый Павел Саблин задолжал крупную сумму денег…

– Это тебе Дягилев рассказал? – поинтересовался Крячко.

– Он самый. Не перебивай. Итак, можем ли мы предположить, что Вячеслав Лучинин имеет непосредственное отношение к убийству Саблина? Что вы думаете насчет этого?

– А что тут думать? – немедленно откликнулся Крячко. – Все факты на него прямо указывают. Словно здоровенный такой указатель повесили: «Это он!»

– А ты, капитан, как считаешь? – повернулся Лев к Плещееву.

– Ясное дело, он причастен к убийству, – решительно кивнул тот головой. Дополнительный аргумент в пользу такого вывода – что у Лучинина имеется собственный ЧОП. Исполнителей для «мокрого» дела далеко искать не надо.