Привычка жить
Шрифт:
— Надо вызвать помощь, — предложил Андрей, на что тот только поморщился:
— Рация вдребезги. Ничего, сами разберемся. Ты тут сиди. И чтоб никуда с этого места! — Он огляделся, принюхался, потом ткнул пальцем в лужу, лизнул и прокомментировал: — Винище. Смотри не налакайся.
Пригнувшись, Влас заскользил вдоль ящиков с лучевиком наготове. Новых выстрелов пока не было, и вскоре он скрылся среди полок.
Откуда-то справа раздался короткий шум, выстрел, и снова тишина. Оставшиеся в живых охотники выслеживали добычу. А сегодняшняя добыча, вполне человекообразная и уже разжившаяся за их
Андрей понял, что его совсем не берут в расчет как боевую единицу. Это было обидно, хотя… По правде говоря, он только что впервые в жизни выстрелил в человека. Но, если это и впрямь нелюдь…
«Не забывай, что у тебя в этом рейде своя задача».
Андрей осторожно ощупал грудь, вернее, рюкзачок — в порядке ли Мася? Ощутил ровное дыхание у своего тревожно колотящегося сердца. «Не пробудилась бы до времени», — подумал.
«Кто бы ни был этот человек, он нашел общий язык с тварями», — прошептал крамольный внутренний голос. «Пусть это очевидный враг, — Андрей сжал зубы, — пусть даже нелюдь… Но если бы ты смог отдать ему маленькую вырсь…» Правда, к осуществлению спасательного замысла существовало серьезное препятствие: в данный момент неизвестный крался в лабиринте полок, пытаясь отстрелять членов группы, в том числе и Андрея Маркелова.
В нос настойчиво лез запах алкоголя. Андрей, по примеру Власа, окунул кончики пальцев в лужу и слизнул темно-красное… действительно, вино. Двухсотлетней, выходит, выдержки.
Тьфу, кислятина.
Снова шум и звуки выстрелов: птичьи взвизги лучевых и хлопание пулевых разрядов.
Опять тишина.
«Выпить, что ли?..» — подумал Маркелов, не собираясь, конечно же, лакать из виной лужи. Он рванул полусгнивший картон. Со звоном посыпались бутылки. Добывание спиртного произвело изрядный шум, и Андрей инстиктивно вжал голову в плечи. А в следующий миг кругом засверкало, зазвенело и забрызгало красным — уже от выстрелов. Андрей упал боком прямо в липкое разливанное море, успев перед падением подхватить бутылку. Целую. Стрелял по нему, конечно же, чужой: ведь свои не могли палить на каждый шорох, рискуя перебить друг друга.
И этот некто, будь он человек или нелюдь, носил нормальную одежду, стало быть, не был совсем уж диким. И вполне мог понимать, что именно среди людей может послужить лучшим приглашением к мирным переговорам.
Маркелов поставил бутылку на ладонь и медленно поднял ее над ящиками. Покачал. Шанс на взаимопонимание был невелик, и Андрей не удивился, когда бутылка разлетелась от меткого попадания, окатив его, и так уже напоминающего макрель в винном соусе, дополнительной порцией спиртного. «Всё лучше, чем кровью, — подумалось, — хотя по цвету и похоже».
А ведь он себя обнаружил. И теперь враг должен подбираться именно к нему.
Действовать следовало быстро. Подобрав несколько уцелевших бутылок, Андрей обеими руками в два приема выставил их на верхние ящики, перебрался на четвереньках чуть дальше и приподнялся, надеясь увидеть, откуда в них будут стрелять. Тут в его висок уткнулось дуло, еще горячее от недавних выстрелов. И тихий голос вкрадчиво произнес:
— Брось оружие.
Андрей повиновался, хоть и пребывал в недоумении. Ведь на мушке его держал не чужак, а свой, в чем не было сомнений:
— Ты протянул лапы к моей секретарше. Зря, — произнес Ярмак и добавил: — И это не единственная твоя ошибка, молокосос.
Сейчас наконец-то Андрей понял, кого ему в этом городе следовало опасаться пуще многоножек, да вообще пуще каких бы то ни было тварей. Как инстинктивно понял и то, почему шеф Очистки медлит с выстрелом: не колебание перед убийством человека и, конечно же, не проснувшаяся внезапно совесть были тому причиной, а желание увидеть страх соперника, насладиться его унижением. Простое убийство из-за угла — примитив, не идущий ни в какое сравнение с таким удовольствием, не принесло бы шефу удовлетворения.
— Если она ошибка — то лучшая в моей жизни. Я о ней не жалею, — сказал Андрей, неимоверным усилием подавляя желание зажмуриться. Ведь этого Ярмак и ждал. Хотя бы этого. И не терял надежды услышать мольбу о пощаде, оттого и добавлял к жизни соперника всё новые секунды.
— А о том, что ты оказался скрытой нелюдью и уничтожил своих товарищей — об этом тоже не жалеешь? — спросил Ярмак, ухмыляясь правым усом. — Как досадно, что наши системы распознавания еще так несовершенны!
Андрея бросило в жар от такого переизбытка подлости. Пытаясь оставаться внешне невозмутимым, он сказал, чуть повернув голову, отчего дуло уперлось ему почти в лоб:
— Но двое охотников живы. Они вернутся и подтвердят…
— Они не вернутся, — проронил Ярмак. Еще не веря в сказанное, Андрей произнес:
— Этот дикарь не мог перебить всех.
— Теперь уже точно не сможет. Я о нем позаботился. — Ярмак повел головой.
Покосившись в том направлении, Андрей увидел темное тело, распростертое на полу возле обрушенного стеллажа, придавившего «ручную» гадину убитого.
Неужто рыжеусый собрался сам уничтожить своих людей? Или он их уже?.. А потом доложит в Центр, что это дело рук Андрея Маркелова, оказавшегося скрытой нелюдью. Андрею, конечно, будет уже всё равно, но тогда отца с матерью затаскают по генетическим проверкам, и, конечно же, никакая пенсия им уже не светит…
— Не надейся, — сказал Андрей, — что в СВБ поверят этой байке. Я там постоянно проходил тестирование…
— А тебе известно, что скрытая нелюдь может обманывать тест? — ехидно поинтересовался Ярмак.
— Генетический? — Андрей даже усмехнулся, к тому же терять ему с дулом у виска было нечего: — Как это? Может, поделишься опытом?
Ярмак раздвинул губы в мрачном подобии усмешки, усы его при этом словно бы ощетинились, предупреждая, что терпению, как и болтовне, приходит конец, и следующая его фраза будет скорее всего последней:
— Шалишь! Эта информация не подлежит разглашению. Да для тебя это уже и не имеет значения. — Похоже, что в следующую секунду он намеревался выстрелить.
«Танюшка, прости, я не смог…» — Андрей поднял руки к груди, где дышало маленькое существо — живое доказательство его «общения» с тварями.
…И выстрел сверкнул.
На Андрея дохнуло жаром, и мир на миг показался засвеченной фотографией. Но сам Андрей почему-то не падал. Зато рухнул Ярмак, издавая вместо предыдущего потного амбре отчетливый запах жаркого.