Приятели
Шрифт:
Комнату наполнил парламентский шепот.
— Без шуму! — сказал Омер, цинковое лицо которого немного зарумянилось. — Без шуму! Люди и так достаточно заинтригованы, кто эти шестеро, явившиеся к ним темной ночью. Если мы будем так себя вести, они скажут городовому.
Приятели согласились говорить тише.
— Теперь, — сказал Юшон, блестя застекленными глазами, — мы слушаем наших трех протагонистов. Пусть они нам укажут, с полной точностью, место, время и распорядок их предприятий. Какое им требуется содействие? Какие
— Я, — сказал Бенэн, — орудую во время главной мессы в соборе этого города.
— Я, — сказал Лесюер, — орудую в пять часов дня в Иссуаре. Но я должен уехать рано утром, и мне нужен спутник.
— Я, — сказал Брудье, — рассчитываю действовать не позже, чем через час. Мне требуется небольшой эскорт.
— Нас не хватит! Ах, если бы здесь был Мартэн!
— Без лишних вздохов! — сказал Юшон. — Будем действовать по порядку. Займемся прежде всего Брудье.
— Ну, так вот, — сказал Брудье, — все будет устроено в десять минут. Мартэн не там, где вы думаете. Он не в товаропассажирском поезде между Барселоннетой и Гапом; он в Амбере, в номере «Отель де Франс». «Отель де Франс» в ста метрах отсюда. Мартэн там и спит.
— Ты шутишь?
— Мартэн не любит ложиться поздно; а при обсуждении без него можно, в крайнем случае, и обойтись. Поэтому я посоветовал ему приехать в Амбер к девяти часам и немедленно лечь спать. Я не сомневаюсь, что моему совету он последовал в точности. Что бы вы ни говорили, а это человек аккуратный и с головой. Вы не смейтесь! На поезд он не опоздал, гостиницу нашел, будьте спокойны! И не потерял в дороге пакетик, которым я его снабдил.
— А что в этом пакетике?
— Два цилиндра, на пружинах, две сюртучных пары, кавалерская лента Почетного Легиона и офицерская розетка… Согласны ли Омер и Ламандэн сопутствовать мне в моей миссии?
— Да, пожалуй.
— Да! С удовольствием.
— Их внешность — рост и физиономия — подходят для моих планов.
— Готовы ли вы, господа? Мы отправимся в «Отель де Франс». Вы наденете мои сюртуки. Я тотчас же пожалую вас орденом Почетного Легиона. Что касается меня, то я, как полагается министру, останусь в пиджаке, смахну пыль со шляпы и буду без ордена. Мартэн в сером костюмчике и котелке изобразит секретаря.
— По-моему, — сказал Юшон, — все это великолепно задумано. А мы тем временем что?
— А мы, — сказал Бенэн, — мы продолжим обсуждение моего проекта и проекта Лесюера. Потом выйдем подышать воздухом и будем бродить около казарм. В ночной тиши мы будем ждать, чтобы раздался гром их подвига. Мы его оценим снаружи. Мы ощупаем его объем, мы погладим его огромность. Мы услышим, как он рухнет на спящий Амбер.
— А где мы снова встретимся? — спросил Брудье.
— Здесь… в гостинице…
— Идет… Омер, Ламандэн? Вы готовы?
— Да!
— До свидания, господа!
— Облобызаемся!
— Разумеется!
V
СОТВОРЕНИЕ
Когда они вышли на улицу после почти мучительных переговоров с дежурным лакеем, Брудье обернулся и посмотрел на фасад гостиницы. Только в одном окне, в третьем этаже, горел свет. Вокруг этого живого огня простирался Амбер.
— Господа! Бросьте взгляд на это окно! Меня оно волнует. Во всем Амбере нет другого пламени. Во всем Амбере нет другой мысли. Ибо даже амберский городовой, и тот уснул в уголке.
Те наверху, мы внизу, мы грозные хозяева этого города, бог этого города, бог чуждый, бог-захватчик, опасный бог!
Я вам говорю. Меня страшит наше могущество, мне жаль нашей добычи!
Они пошли дальше. Брудье снова остановился и, доставая из кармана небольшой пакет:
— Одну минуту, господа, я надену бороду! Я хочу войти в «Отель де Франс» с министерским лицом, а к этому лицу требуется борода. Вы об этом не подумали? Помощник государственного секретаря, личности коего я соглашаюсь на один раз одолжить свою особу, бородат, как Карл Великий. В остальном он моего роста и сложения. Взгляните! При помощи этой растительности я превращаю его окончательно в своего двойника.
Они продолжали путь.
— Меня удивляет, что давеча никто из вас не поставил мне на вид моего бритого подбородка. Даже Юшон. О чем думал этот критический ум?
— Тем лучше! Это добрый знак. Твои жертвы, и те бы ничего не заметили. Самый догадливый сказал бы: «Скажите! Г. министр сбрил бороду. Как это его меняет!»
Они подошли к «Отель де Франс».
— Есть тут звонок? Да, я вижу его во тьме.
Они звонили долго. Ночной дежурный вышел отворять. Вид у него был встревоженный.
— Что угодно?
— Пожалуйста, проведите нас в номер, где остановился г. Мартэн.
— Г. Мартэн? Такого нет.
У них замерло дыхание.
— Как? Вы уверены?
— То есть имеются двое или трое приезжих, которые еще не сообщили своих имен. Может быть, это один из них…
— Это господин лет двадцати пяти-тридцати, среднего роста, рот средний, нос средний, лоб средний, без особых примет; он должен был приехать сюда около десяти часов вечера с мягким парусинным коричневым чемоданом.
— Да, да! — ответил дежурный, дрожа всем телом. — Это приезжий из седьмого номера!
И он рассуждал сам с собой:
«Это судьи. Они пришли арестовать приезжего из седьмого номера. Приезжий из седьмого номера — убийца-анархист. Убийцы-анархисты носят при себе по четыре револьвера с обоймами и по двести блиндированных патронов. Найдется, наверное, блиндированный патрон и для моей шкуры».
Они постучали в дверь седьмого номера. Дежурный забился в угол коридора, и свеча так дрожала у него в руке, что роняла на пол сальные капли.