Приятельница мадам Мегрэ
Шрифт:
В коридоре послышался шум, и судебный исполнитель объявил, что подследственный прибыл.
— Я скажу ему все это? — спросил Доссен, на которого снова обрушились все его обязанности.
— Одно из двух: он либо заговорит, либо будет молчать дальше. Я имел дело с несколькими фламандцами и понял, что они очень трудно раскрываются. Если он решит молчать, нам придется повозиться с ним не одну неделю, а то и еще больше. Придется ждать, пока отыщется хоть один из четверых, Бог знает, где
— Четверых?
— Мосс, Левин, женщина и ребенок. Быть может, именно ребенок дает нам самые большие шансы на успех.
— Если только они от него не избавились.
— Раз уж Глория отправилась забирать его из рук моей жены с риском быть арестованной, значит, она очень дорожит им.
— Вы думаете, это ее сын?
— Я в этом убежден. Не стоит думать, что преступники не такие же люди, как и все прочие, что они не могут иметь детей и любить их.
— Сын от Левина?
— Вероятно.
Доссен, поднимаясь, улыбнулся, и вышло это у него как-то смиренно и в то же время лукаво.
— Похоже, настало время для перекрестного допроса? Я, увы, не большой специалист по этой части.
— Если вы сочтете возможным, я попробую кое-что объяснить Лиотару.
— Чтобы он посоветовал своему клиенту говорить?
— Сейчас это в их общих интересах.
— Мне не приглашать их пока?
— Через минуту.
Мегрэ вышел и сердечно сказал человеку, сидевшему справа от двери:
— Здравствуйте, Стёвельс.
Как раз в эту минуту в коридоре появился Жанвье с Фернандой, от волнения не находившей себе места.
Инспектор не решался позволить жене сесть рядом с мужем.
— У вас будет время поболтать, — сказал им Мегрэ. — Следователь еще не освободился.
Он увлек за собой Лиотара, и они заговорили вполголоса, вышагивая взад-вперед по коридору, где почти у каждой двери стояли полицейские. Длилось это не больше пяти минут.
— Когда соберетесь войти, постучите.
Мегрэ один вошел к следователю, оставив Лиотара, Стёвельса и Фернанду за разговором.
— Каков результат?
— Сейчас узнаем. Лиотар там, очевидно, вовсю старается. А я вам состряпаю отчет, где все расскажу о чемодане, а о причастности Лиотара даже не упомяну.
— Это ведь не очень честно, а?
— Вы хотите поймать преступников?
— Понимаю вас, Мегрэ. Но мой отец и мой дед были судьями, и я, наверное, этим тоже кончу.
Он покраснел, со страхом и нетерпением ожидая, когда постучат.
Наконец дверь открылась.
— Мадам Стёвельс может войти вместе с нами? — спросил адвокат.
Фернанда плакала и прижимала к лицу платочек.
Войдя, она нашла глазами Мегрэ и растерянно посмотрела на него, словно ждала, что он еще сможет все уладить. А Стёвельс, тот
Когда секретарь собрался занять свое место, Доссен сказал ему:
— Не сейчас. Я позову вас, когда начнется протокольный допрос. Вы согласны, мэтр Лиотар?
— Согласен полностью. Благодарю вас.
Остался стоять один Мегрэ — лицом к окну, по которому стекали капли дождя. Сена была такая же серая, как небо. На баржах, крышах и тротуарах отражались мокрые блики.
Раздалось короткое покашливание, и слегка дрожащим голосом Доссен произнес:
— Стёвельс, мне кажется, комиссар хотел бы задать вам несколько вопросов.
Мегрэ, только что раскуривший трубку, обернулся, с трудом скрывая насмешливую улыбку.
— Я полагаю, — начал он, все еще стоя, — что защитник вкратце ввел вас в курс дела? Нам известно, чем занимались вы и ваш брат. Возможно, что лично за вами другой вины и нет. Синий костюм, запятнанный кровью, действительно не ваш, а вашего брата, который, оставив свой костюм, ушел в вашем.
— Мой брат тоже не убивал.
— Возможно. Вы хотите, чтобы я задавал вопросы, или предпочтете сами рассказать нам все, что знаете?
Теперь союзником Мегрэ был не только Лиотар, но и Фернанда, взглядом подбадривавшая Франса, чтобы он говорил.
— Задавайте вопросы. Посмотрим, как у меня получится отвечать.
Он протер толстые стекла своих очков и ждал, ссутулившись, немного наклонив голову вперед, словно она была слишком тяжелой.
— Когда вы узнали, что графиня Панетти убита?
— В ночь с субботы на воскресенье.
— Вы хотите сказать, в ту ночь, когда Мосс, Левин и третий человек, возможно, Кринкер, пришли к вам в дом?
— Да.
— Это вы надумали послать телеграмму Фернанде, чтобы удалить ее из дома?
— Я даже не был в курсе.
Это было похоже на правду. Альфред Мосс достаточно хорошо знал все домашние дела и образ жизни Стёвельсов.
— То есть когда в девять часов вечера к вам постучались, вы не знали, в чем дело?
— Да. Я, впрочем, не собирался пускать их в дом.
Я спокойно читал у себя внизу.
— Что вам сказал брат?
— Что одному из его спутников необходим паспорт — и сегодня же, что он принес все необходимое и я должен немедленно приняться за работу.
— Он впервые привел к вам незнакомых людей?
— Он знал, что я никого не желаю видеть.
— Но вы догадывались, что у него есть соучастники?
— Он говорил, что работает с человеком по имени Шварц.
— С тем, который назвался Левином на улице Лепик?
Довольно полный брюнет?