Приятно познакомиться
Шрифт:
Это так напугало человека в женской ночной рубашке, что он тут же свернул с широкой улицы на узкую и побежал еще быстрее.
Вслед ему неслись странные крики, в которых рефреном звучала следующая фраза:
— Стоять!!! Милиция!
Еще человек механически отметил про себя два слова, Довольно часто повторяемые существами, которые его преследовали.
Первое было:
— Блядь!! Второе:
— Сука!!
Оба этих слова произносились существами с большей экспрессией, чем все остальные, используемые ими.
Кажется, существа хотели, чтобы странный человек остановился и подождал
Он хотел объяснить преследовавшим его существам, что спешит, но для этого надо было останавливаться и, тщательно подбирая и вспоминая слова, говорить, а на это у него совершенно не было времени.
К тому же что-то ему подсказывало, что лучше для него было бы убежать от этих существ, а не останавливаться и толковать с ними.
Поэтому он свернул на другую улицу, еще более узкую, чем та, по которой бежал до этого, и, перемахнув через несколько строений из вертикальных и горизонтальных планок (забор! забор!), убежал так далеко, что теперь уже не слышно было криков бегущих следом за ним существ.
Наконец он остановился у небольшого по сравнению с остальными каменного прямоугольника, высота и длина которого были примерно одинаковы. Целенаправленно ли он выбирал дорогу или прибежал сюда случайно, странный человек не знал. Знал только, что именно в этот прямоугольник, высота и длина которого были примерно одинаковы, ему и нужно.
Он обошел каменный прямоугольник кругом и заметил наконец вход в него.
Не похожим ни на какое другое было это чувство, не покидающее его с той самой минуты, как он очутился в этом мире, — почти все здесь казалось ему смутно знакомым.
«Но ведь тут ничто не может быть знакомым, — подумал он. — Я очутился в этом мире в первый раз — это я знаю точно».
Существа, встречающиеся ему на пути, пока он двигался внутри каменного прямоугольника, были более похожи на него, чем те, что остались снаружи. По крайней мере они не шарахались от него, не останавливались и не кричали вслед непонятные слова, как те, другие.
Он остановился перед светлым прямоугольником. Высота его равнялась его росту, а ширина превышала его ширину раза в три.
«Дверь», — всплыло в его памяти определение этого прямоугольника.
Человек толкнул дверь.
Она гулко скрипнула и подалась. Он шагнул в образовавшееся отверстие и очутился в каком-то отсеке, заполненном непонятными предметами. Ему вдруг подумалось, что весь этот каменный прямоугольник разделен внутри на подобные отсеки, как и остальные такие же каменные прямоугольники. С чего он вдруг решил, что остальные каменные прямоугольники подобны этому — высота и длина которого примерно равны, — он и сам не знал.
Капитан Ряхин поднялся из-за своего рабочего стола и в крайнем возбуждении прошелся по кабинету. Дело, о котором ему только что сообщили по телефону, представлялось очень интересным. Запутанное и непонятное, оно должно быть раскрыто, а вот когда будет раскрыто, несомненно, принесет капитану Ряхину заслуженную славу и справедливо Издаваемый почет.
Присев за
— «Дело о мертвом теле, неизвестно кому принадлежащем».
Затем раскрыл папку и глубоко задумался над первым белым листом.
В дверь его кабинета постучали.
— Вследствие моего раздумья убедительно прошу не беспокоить, — не поднимая головы от бумаг, веско проговорил капитан Ряхин.
Дверь тем не менее, скрипнув, отворилась. Видно, тот кто намеревался войти в кабинет капитана, убедительной просьбы не понял. Что было, в сущности, немудрено, так как капитан Ряхин постоянно использовал в своей речи обороты и конструкции, созданные исключительно для составления милицейских протоколов. Поэтому даже сведущему в этом отношении человеку его зачастую понять было сложно. Даже молодая жена Галина поначалу удивлялась, когда вместо того, чтобы по-человечески попросить ужина, Ряхин вытягивался на кухне и, закатив глаза к потолку, вещал:
— Вследствие тяжелых умственных усилий, затраченных мною на моей повседневной деятельности, приказываю разогреть спичкой и газом кастрюлю с щами и сковородку с котлетами, предварительно нарезав на равные по весу куски половину батона белого хлеба, так как я испытываю острое чувство крайнего голода.
Вот и сейчас капитан Ряхин, строго глядя, проговорил:
— В случае непонимания рекомендую восстановить в памяти текст моего приказа, мысленно повторить его несколько раз, а затем высказать, что именно вызвало непонимание. В случае дальнейшего непонимания…
— Отставить! — прозвучало в ответ.
Капитан Ряхин поднял наконец глаза, выпустил из рук папку с делом о мертвом теле и, грохнув крышкой стола, вскочил на ноги, выпятив грудь.
— Отставить, — уже смягчаясь, повторил полковник Ухов и прикрыл за собой дверь. — Вечно ты, Виталька, гонору на себя напустишь. Сотрудник-то ты хороший, только больно много о деле думаешь. Отдыхать тебе надо чаще.
— Покой нам только снится, товарищ полковник, — строчкой из песни ответил Ряхин.
— Ну то-то… ети твою бабушку в тульский самовар… — ухмыльнулся Ухов.
Капитан Ряхин хотел было заметить полковнику, что не пристало милицейскому начальнику выражаться нецензурными выражениями, но в порядке субординации смолчал. Только два раза вне очереди моргнул своими круглыми, похожими на пуговицы глазами и едва заметно шевельнул вытянутыми по швам руками — что означало у капитана крайнюю степень возмущения.
Ухов снова усмехнулся, юмористически вытянув оседланную подковкой усиков верхнюю губу, но тут же построжел.
— Ладно, — сказал он, — тебе как передовику нашего производства поручается разобраться с одним странным заявителем. Понимаешь, утром в дежурку ворвался какой-то крендель, с ходу признался в убийстве, краже, обмане и потребовал немедленного суда, а затем приговора… И смертной казни через показательное развешивание себя на площадях столичных городов и периферии. Ты уж с ним поговори помягче. Глядишь, что-нибудь ценное вызнаешь, дело громкое раскроешь. А там уж и конец квартала близок — внеочередное повышение можешь получить или премию в размере одной второй от заработной платы.